Знание-сила, 2006 № 08 (950) - [44]

Поразительный тип мышления: самостоятельно произвести работу — никогда! Работа может быть только задана как урок. И если некому задать урок, не может быть и работы, а только выживание: грибы-ягоды собирать, картошку сажать — это для них "не работа". И нужны Тюрины, чтобы эту ситуацию сдвинуть. Но ста тысяч Тюриных в стране нет. Боюсь, что даже десяти тысяч нет. Боюсь, что и с тысячью будут большие проблемы, хотя такого рода люди гнездятся повсюду.

Еще замечательное наблюдение: ровно семь лет лежит куча гравия у огромной ямы на дороге, которая ведет к кусту поселений в той же Кировской губернии. Семь лет пишут гу бернатору письма о том, что надо бы яму засыпать. Но самостоятельно сбросить этот гравий в эту чертову яму — нет, никогда. Подобные сцены я наблюдал и раньше. Во Владимире понадобилось провести сложный семинар со всяческой активизацией народа, чтобы приколотить одну доску на лестнице прямо у Золотых Ворот, где многие и много разломали ноги.

Ульяновск

Таков образ жизни поколения, которое уходит. Какое приходит, не знает никто. Нет таких исследований.

Я могу говорить о поколении, следующем через одно после этого, только приблизительно, на научном уровне — несерьезно (никакой статистики нет), по собственным наблюдениям и кое-каким материалам наших исследований. Эти люди, бывшие подростки брежневского времени, вопреки всему и вся, вопреки всякой, казалось бы, экономической логике сделали одну любопытнейшую вещь. Они сохранили все библиотеки, они сохранили почти все дома культуры. Они сохранили и умножили число музеев. Они вкладывали и вкладывают колоссальные усилия, огромные энергетические ресурсы в одно: в сохранение системы воспроизводства той культуры, которая существовала на начало- середину 80-х годов.

В селе Измаилово Кувандыкского района Оренбургской области, где "земля закругляется", где казахская граница — вы можете и сегодня оказаться в настоящем доме культуры. Да, в нем нет воды, краны сухие. Но в нем четыре коллектива: детский, подростковый, молодежный и средневозрастной. Там вы встретите весь этнический диапазон, который можно себе представить: от угро-финна до почти китайца, и такой фантастический хор исполняет со сцены казачьи песни. В новых костюмах, которые стоят чувствительных денег. И в этом доме культуры на краю земли есть компьютерный дисковый проектор. Старенький, но есть, и через него показывают фильмы, и познавательные передачи, включая "ВВС о животных". И вся эта работа проводится без копейки из областного бюджета.

Еще одно мое любимое место — Акбулак, это тоже Оренбуржье; там за последние пять лет построены всеми правдами и неправдами лицей и детское общежитие при этом лицее с комнатами на двух-трех подростков. В нем учатся дети из множества окрестных деревенек. Белье щупал. Китайское дешевое, но новое и крепкое. Мебель дээспешная, но новая и крепкая. В этом Акбулаке построена музыкальная школа, и для этого выписана учительница хореографии из Оренбурга. Чтобы ее с мужем туда заманить, отдали одну из четырех квартир, которые Акбулак смог построить. По степным холмам провезли 9-метровое зеркало. Как провезли — это типичное российское народное чудо. И в хореографическом классе есть это зеркало, потому что оно должно там быть!

Там построен спортивный комплекс на четыре баскетбольные площадки по размеру. Он на четыре метра закопан в сухой лёсс, чтобы не тратиться на отопление. Свет под крышей. А кровля собрана из элементов брежневских коровников, доставленных из степи. За десятки километров кранами тащили железобетонные фермы для того, чтобы сделать спортивный комплекс. И это сделано — местной властью. Более того, в этом Акбулаке (это всего 16 тысяч жителей) действует филиал Оренбургского государственного университета с относительно надежной интернет-связью. Почему? Почему это кажется абсолютно необходимым?

Новоульяновсн

Все это финансируется, достается по обычным теневым схемам: занизить урожайность, продать до элеватора налево, отдать Нижнему Тагилу арбузы в обмен на дерево; сложные бартерные схемы по-прежнему в ходу, равно как н денежные. Важно другое. С процессом демографического сжатия цена индивида возрастает, и в малом городе она возрастает быстрее всего.

Хотя я за последние годы немало чего увидел и узнал, продолжаю поражаться разнообразию, казалось бы, типичных ситуаций. Человеческие рисунки, межчеловеческие взаимосвязи оказываются куда сложнее, чем принято о них думать — особенно в нашем дорогом правительстве.

Формируются низовые, местные деловые клубы, или "клубы" деловых людей. У нас сейчас идут разговоры о социально ответственном бизнесе — так это он и есть. Потому что крышу у школы не починить, мост не отремонтировать — всем плохо. А поскольку дождаться на это денег никаких возможностей нет, то скидываются: трудом, материалами, людьми или деньгами.

Эти клубы, естественно, начинают вступать в довольно сложные, отнюдь не линейные отношения с губернской властью. Я не хочу сказать, что они начинают кому-то диктовать волю — им даже это в голову не приходит. Но они начинают реально влиять на назначение или выборы районной власти. (Разницы, кстати, никакой: так называемые "выборы" или назначение. В символической сшибке идеологических норм различие есть, в реальной жизни страны — нет.) Это схема "клубов", которую начинают вырабатывать локальные политики, если не развития... хотя уже и развития тоже. Знаете, в этом Акбулаке не было бы всех этих построек, если бы не существовало гармонии отношений межлу районной властью и местным "клубом". Областных денег в созданном было очень мало.