Знание-сила, 2005 № 05 (935) - [54]

Шрифт
Интервал


"Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения".

(Лев Толстой. "Хаджи Мурат")


Расскажите нам о том, как в 43 году в горной деревне Хайбах загнали шесть сотен чеченцев в сарай и подожгли его, а когда они стали рваться наружу, встретили пулеметным и автоматным огнем.

Расскажите, детки, как ехали бабушки и прабабушки в ссылку. "Поезд останавливался на несколько минут, за этот промежуток люди должны были справить нужду и вынести помои. Соблюдая чеченский этикет, люди стеснялись делать это на открытой местности и отходили подальше, за что конвоиры расстреливали их на месте".

Расскажите, как рождались ваши предки. "Роженица во время схваток забилась под самые нижние нары (она стеснялась своего свекра). Когда раздался крик малыша, его туг же завернули в тряпье. Саму же мать долго не могли вытащить из закутка, а когда вытащили, то все увидели вместо нижней губы оскал верхних зубов, прикусивших ее. Женщина была мертва".

Почему же все такие вещи неприятные: кто в диван мочится, кто в фонтан, кого расстреливают за попытку отойти за кустик, кто свекра при родах стесняется? Подростки — и русские, и чеченские — прекрасно понимают, чем это отличается от обычной войны, а кто войну видел своими глазами, знает, что она всегда такая. Задача этого — не захват городов, не восстановление порядка, не мятеж или борьба с ним, задача — лишение жизни как можно большего числа людей, а точнее, уничтожение как можно большего числа личностей: сначала раздавить человеческое достоинство, а только потом убить.


В конце 80-х годов американский историк Френсис Фукуяма высказал мысль о том, что история кончилась. Кончилось противостояние сверхдержав, а значит, теперь во всем мире воцарится единый порядок и войны будут невозможны. Недавно в связи с антитеррористическими операциями Фукуяма поспешил взять свои слова назад. Воюем — значит история продолжается. Но дело не в верных или ложных прогнозах. Все подобного рода предположения строятся на мысли, что история есть война. Значит, и чеченские работы, присланные на конкурс, следует считать историческими в более прямом смысле, чем все остальные: дети свидетельствуют изнутри истории. А кино, мороженое, книги, дискотеки, театр, да и просто проулки — то, чего лишены большинство детей в Чечне, чего они зачастую вообще не помнят, — это так, шелуха? А бомбежки, зачистки, сожжение живьем, лагеря беженцев — это история? Судить не берусь. Но если это и есть история, то стоило ли затевать конкурс исторических работ? Зачем огород городить? Но есть, кроме чувства попранного достоинства, еще что-то в этих чеченских работах, какое-то измерение, которого нет даже в правдивых репортажах и толковых аналитических статьях.

На самом деле, мы впервые слышим голос настоящих чеченцев. Им еще рано воевать, значит, они еще не решили, воевать ли и за кого. Они не политики и даже не журналисты.

В этом их сходство с русскими коллегами. И там, и там дети зачастую переживали и осмысляли боль предыдущих поколений. Но у чеченских детей есть еще боль своя. И обида своя. Нет, обида кажется словом слишком легковесным. Они должны были возненавидеть нас. Да и ненависть — не то слово. Это понимал еще Лев Толстой: "Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения".


Третьего не дано - или учиться дальше, или в боевики.


Но из работы в работу звучит что- то иное порой по интонации, порой по мысли:

"Тут заиграла песня группы "ДДТ" "Осень". "Осень, ты напомнила душе о самом главном, что же будет с Родиной и с нами", — так пел Шевчук о той самой осени, которая пришла к нам с войной и оставила нас без ответа на вопрос: что же будет с нами? Пел, сам того не подозревая, как глубоко ранил душу".

"На блокпостах и в расположениях своих частей находились русские военные, а между блокпостами свободно перемещались боевики. Они были на расстоянии видимости и разглядывали друг друга в бинокли и оптические прицелы. Но при этом не стреляли. Это нам очень нравилось".

"Открылась дверь вагона, поднялся молодой солдат, он весь дрожал от холода, его глаза были полны слез. Мне стало его так жалко, что я предложила ему отцовскую фуфайку. Дальше по пути на остановках солдат приносил вместе с ведром каши буханку хлеба, спрятав ее за пазуху".

"По примеру своих знакомых десятки молодых людей из наших семей могли взяться за оружие, но старейшины на семейном совете решили: каждый, кто возьмет в руки оружие, будет изгнан из семьи".

"В поисках лучшей жизни мы всей семьей поехали в Оренбургскую область. <...> Я боялась русских. Но нас там приняли очень хорошо. Я нашла новых друзей. <...> Когда нас повезли в театр и в цирк, мне захотелось плакать, потому что я вспомнила детей, которые живут в Чечне".


Еще от автора Журнал «Знание-сила»
Знание-сила, 2000 № 08 (878)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2000 № 02 (872)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2001 № 03 (885)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Знание-сила, 1999 № 01 (859)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2000 № 04 (874)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 1999 № 02-03 (860,861)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Рекомендуем почитать
Алексей Васильевич Шубников (1887—1970)

Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.


Квантовая модель атома. Нильс Бор. Квантовый загранпаспорт

Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.


Магнетизм высокого напряжения. Максвелл. Электромагнитный синтез

Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.


Знание-сила, 2006 № 12 (954)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве

«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.


Охотники за нейтрино. Захватывающая погоня за призрачной элементарной частицей

Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.