Знание-сила, 2001 № 11 (893) - [13]

Шрифт
Интервал

Где, однако, искать следы того, что произошло через 300 тысяч лет после Биг Бэнга, то есть практически 15 миллиардов лет назад? Ученики Гамова Альфер и Харманн занялись этим вопросом и в 1948 году опубликовали статью, где утверждали, что следы этого остаточного излучения (которое за 15 миллиардов лет должно было стать, по их оценке, до 10 градусов Кельвина) могут и по сей день сохраняться в космосе и именно там их и следует искать. Но, увы, они сочли, что следы эти слишком слабы, чтобы их обнаружить, и поэтому вся их идея вскоре забылась без последствий.

Однако спустя пятнадцать лет она была переоткрыта заново. Ее переоткрывателем стал уже упомянутый выше Роберт Дикке, в начале шестидесятых годов возглавивший в Принстоне отдел исследования гравитации. Дикке независимо от Гамова своим путем пришел к гипотезе горячей ранней Вселенной и к выводу, что такая Вселенная должна была оставить по себе некое «остаточное излучение». Но, в отличие от Гамова и его учеников, он решил поискать следы этого излучения. Практическую часть задачи он поручил своим ученикам, Роллу и Вилкинсону, а теоретическую – Пиблзу. Тот быстро подсчитал, что остаточное излучение должно быть изотропным и холодным (он тоже оценил его нынешнюю температуру примерно в 10 градусов Кельвина).

Именно эти результаты Пиблз доложил в начале 1965 года на той лекции, что слушал Тернер, рассказавший о ней Бурке, который упомянул о ней Пензиасу, посоветовав ему связаться с Дикке. К этому времени в Принстоне практически уже была готова установка для поиска остаточного излучения. Говорят, что когда Дикке по звонку Пензиаса снял трубку и услышал о «неустранимой помехе» и ее странных особенностях – изотропности и низкой температуре, он повернулся к своим ученикам, случайно оказавшимся в кабинете, и сказал им: «Ребята, нас обскакали». Он мгновенно понял, что молодым радиоастрономам на Холмделе улыбнулась неслыханная удача: сами того не зная, не понимая и, в сущности, даже не иша, они совершили великое открытие века – обнаружили то остаточное излучение, в котором запечатлелся облик Вселенной на огненной заре ее долгой жизни. В сущности, «прорубили окно» в невероятную вселенскую рань, где скрывались тайны Биг Бэнга.


Такой могла бы выглядеть наша Вселенная: сферической, плоской (евклидовой) или гиперболической Недавние исследования, проведенные с помощью телескопов "Бумеранг" и "Максима ” окончательно доказали, что мы живем в плоской, вечно расширяющейся Вселенной

А они-то поначалу думали, что это помехи от голубиного помета…

Дикке с учениками приехали на Холмдел, убедились, что их действительно «обскакали», и быстренько договорились: Пензиас и Вильсон пишут в «Астрофизический журнал» о своем открытии, а Дикке с учениками направляют туда же теоретическую статью с объяснением этих результатов. Пензиас и Вильсон были довольны: они не хотели связывать свое открытие с тем или иным толкованием. Эта осторожность пошла им на руку. Прочитав статью Дикке и его учеников, Гамов пришел в ярость, поскольку его вклад в ней попросту игнорировался. Последовал обмен разъяснениями, но это не помогло. В кругах физиков возникло ошушение некой неловкости, почти скандала, тем более что Альфер и Харманн вскоре после этого вообще ушли из физики. В результате, когда в 1978 году зашла речь о Нобелевской премии за открытие оста» оч но го излучения, никто из замешанных в скандал теоретиков ее не получил – она была разделена между Пензиасом и Вильсоном.

Но самое пикантное в этой истории состояло в том, что в ту самую пору, в конце 1964 года, когда будущие лауреаты возились со своей «чертовой помехой», на другой сторонке земного шарика, в Москве, два молодых физика, Новиков и Дорошкевич, опубликовали обзор всех известных на тот момент источников космического радиоизлучения. В конце этого обзора они бегло упомянули, что существует, возможно, еще и остаточное излучение ранней горячей Вселенной (их учитель Яков Зельдович догадывался об этом), причем в сантиметровых волнах, где его не перекрывают другие источники, но оно, если есть, так ничтожно, что обнаружить его могут лишь очень чувствительные телескопы. Самым подходящим для этого инструментом, заключали авторы, была бы антенна «Лабораторий Белл», что в Холмделе. Та самая. Даже холодок по спине. До Холм дел а, однако, этот обзор дошел лишь через много лет, Пензиас упомянул о нем в своей Нобелевской речи 1978 года.

Еше позже стало известно, что остаточное излучение наблюдали многие экспериментаторы еще в пятидесятых годах (один из них, Шмонаев, даже сделал на этом диссертацию), но никто не догадался, что именно он наблюдает, не было с ними рядом ни Дикке, ни Зельдовича. Однако все это осталось в прошлом: остаточное излучение было открыто, опознано, названо, и оставалось понять, что же оно рассказываете рождении Вселенной. Действительно, что?

Галактические зародыши и «морщины времени»

Балонныи телескоп "Бумеранг"уловил тончайшие перепады реликтового излучения Вселенной. Его разрешающая способность была в 35 раз выше, чем спутника "СОВЕ”. Справа: старт телескопа в Антарктиде


Еще от автора Журнал «Знание-сила»
Знание-сила, 2000 № 08 (878)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2000 № 02 (872)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2001 № 03 (885)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Знание-сила, 1999 № 01 (859)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 2000 № 04 (874)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Знание-сила, 1999 № 02-03 (860,861)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.


Рекомендуем почитать
Алексей Васильевич Шубников (1887—1970)

Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.


Квантовая модель атома. Нильс Бор. Квантовый загранпаспорт

Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.


Магнетизм высокого напряжения. Максвелл. Электромагнитный синтез

Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.


Знание-сила, 2006 № 12 (954)

Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.


Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве

«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.


Охотники за нейтрино. Захватывающая погоня за призрачной элементарной частицей

Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.