Знание-сила, 1999 № 11-12 (869,870) - [29]

А между тем поляне оказываются самым неславянским из всех восточнославянских племен!

И еще одно попутное замечание, раз уж зашла речь о древнем Киеве и его насельниках. На этот раз – о норманнах, о скандинавах, которые, согласно преданиям, составляли костяк дружины киевских князей и их опору в междоусобных вихрях того времени. Т. Алексеева сопоставила суммарную серию черепов из Киевского некрополя с германцами. «Это сопоставление, – пишет она, – дало поразительные результаты: ни одна из славянских групп не отличается в такой мере от германских, как городское население Киева. Таким образом, следует признать, что в составе дружины киевского князя норманнов было чрезвычайно мало…». (Кстати, и нашествие татаро- монголов, по-видимому, не оставило заметного следа в облике восточно- славянского населения.)

Великорусе Воронежской губернии

Слепой старик-корел, играющий на гуслях. Олонецкая губерния

Итак, расселяясь по обширной Восточно-Европейской равнине, славянские племена в эпоху средневековья обретали антропологическое разнообразие, которое было обусловлено физическими особенностями прежнего населения этих мест. На севере и востоке – угро- финнами, на северо- западе – л етто-литовцами, на юге – ираноязычными племенами. И вместе с тем восточные славяне демонстрируют большую однородность, чем окружающие их племена: финно-угорские группы, кочевники и население Кавказа.

Вторая фаза в антропологической истории славян связана с образованием государственности – с XVI -XIX веками. И вот тут нас поджидает вторая удивительная неожиданность. (Если за первую считать появление обширного славянского сообщества в середине I тысячелетия новой эры.)

Неожиданность заключается тут вот в чем. Обретение антропологического разнообразия восточно-славянских племен, их длительное сожительство с иноплеменным населением, симбиоз, а затем и синтез со многими из них должны были бы, кажется, разводить племена восточных славян все дальше и дальше друг от друга. Произошло же обратное. Силы сцепления, смешения, расширения круга брачных связей оказались сильнее. И из отдельных племен в более поздние века стали складываться народы, обладающие сходно выравненными чертами. «Преемственность обнаружена для следующих этнических и территориальных групп: белорусы – дреговичи, радимичи, западные кривичи; украинцы – тиверцы, уличи, древляне, волыняне, поляне» – пишет Алексеева. Для русских же упростим и перескажем ее схему: западные и восточные кривичи, словене новгородские, вятичи, северяне. «По всему комплексу расоводиагностических черт, – пишет Алексеева, – русские и белорусы тяготеют к северо-западным группам, украинцы – к южным».

И еще одна неожиданность. Ядром для образования белорусской народности, как и украинской, были племена, достаточно сходные по своим типическим чертам (за исключением, как помним, полян). Русские же возникли из слияния нескольких очень различавшихся в антропологическом отношении групп (например, светлых, широколицых, почти круглоголовых словен нов городских и темных, узколицых, длинноголовых вятичей).

Тем не менее русские в антропологическом отношении в настоящее время оказываются гораздо более гомогенным народом, чем этого можно было бы ожидать. Вообще говоря, подобные процессы распространения сходных черт шли также и при слиянии различных племен в белорусский и украинский народы.

Однако у русских – при большом, повторю, разнообразии исходных черт – этот процесс оказался заметно более сильным и обширным. В чем тут дело?

Разгадка, оказывается, имеет не антропологические, но – исторические причины. Во- первых, значительное переселение на восток западных славян, по- видимому, в эпоху позднего средневековья.

Во-вторых, «славянскость» на центрально-русских землях была усилена продвижением сохранившими свой облик словен новгородских и западных кривичей в места, которые в прошлом были заняты вятичами и частично восточными кривичами, – в междуречье Волги и Оки, под Ярославль и Нижний Новгород.

Прилив славян с запада усилил в русском населении славянские черты и ослабил примесь угро-финских, которые у современного русского выражены значительно меньше, чем у его предков. Однако они по- прежнему сохраняются в его облике.

«Уменьшение скуловой ширины в сочетании с пониженным ростом волос на лице и теле – отголоски средневековых контактов славян и угро-финнов» (Алексеева).

Сохраняются подобные отголоски и в облике белорусов (контакты с балтами и населением Волыни) и украинцев (присутствие среди предков ираноязычного и романоязычного населения). Это – следы этнической истории.

История Киевской Руси помнит массовые переселения из южных ее районов на Волгу и Оку, во Владимирское ополье. И. стало быть, вместе с теми людьми в генофонд русских пришли типические элементы ираноязычных и тюркоязычных (половцы или кипчаки) народов. Влились в него, напомню, наряду с элементами угро-финскими.

Что же касается народов, которые, не оставляя типологических следов, прилили свою кровь к русской, то их, наверно, трудно перечислить: тут будут и кочевники Подонья, и хазары, и булгары, и племена Северного Кавказа, и многие другие.