Знание-сила, 1999 № 04 (862) - [48]
Как вы думаете, кто агрессивнее, мужчины или женщины? По традиции многие считают сильный пол настоящим агрессором. Но нет, сегодня дамы – безусловные лидеры и в этой области. Особенно высока словесная агрессия у девочек-подростков. Так что когда ваша отроковица в очередной раз повысит голос, примите это как неизбежный показатель нашего жестокого времени.
Хотя иногда достаточно лишь одного ласкового слова, и деструктивности как не бывало. Опять появятся миролюбивая открытость жизни, общительность и доверие.
ВО ВСЕМ МИРЕ
Миллионы детей изо дня в день глотают противный рыбий жир. К их досаде, он изобилует витаминами. Он уберегает малышей от целого ряда болезней – например, от рахита или куриной слепоты.
Но вот недавно британские медики запретили давать рыбий жир детям до пяти лет. Тем, кто постарше, тоже нельзя злоупотреблять сей микстурой: чайную ложку в день, больше им не полагается.
Дело в том, что качество рыбьего жира, как показали исследования, в последнее время резко ухудшилось. В нем сплошь и рядом встречаются такие промышленные яды, как диоксин. Моря загрязнены; яды накапливаются в печени рыб, а потом, после ее переработки, попадают в пресловутый рыбий жир, что превращает лекарство в его полную противоположность.
книжный
Биография человека и эпохи
Проскурина В. «Течение Гольфстрима: Михаил Гершензон, его жизнь и миф». (Серия «Исследования по истории русской мысли», том второй.) СПб.: Алетеия, 1998, 510 с., W00 экз.
«Серебряный век» отечественной культуры в последние годы успел побывать объектом интеллектуальной и околои нтел л е ктуал ьной моды и предметом идеализации, что было в большой мере связано с «перестроечной» идеологией. Помимо очевидного вреда для понимания предмета, и мода, и идеализация. и идеология не смогли, как всегда, не принести очень большой пользы. Они создали условия для нормального исследовательского интереса к этому времени и его людям для того, чтобы его результаты были восприняты и имели обшекультурные последствия.
Михаил Осипович Гершензон (1869 – 1925), человеческая и интеллектуальная биографии которого – в неразрывности их – реконструируется в книге обстоятельно и объективно, принадлежал к числу самых ярких людей этой эпохи. Еврей по рождению, он стал одной из ключевых фигур в становлении русского православного самосознания того времени. Он входил в сонм самых главных его творцов: к числу его друзей и собеседников принадлежали Вяч. И. Иванов, Л.И. Шестов, С.И Булгаков, Н.А. Бердяев, В.Ф. Эрн, В.В. Розанов… Кроме того, он был. например, первым биографом П.Я. Чаадаева – практически заново открыл философа для своих современников.
Описывать жизнь Гершензона, его соратников и соперников, их «культурный быт» – значит прослеживать возникновение и развитие основных идей, увлечений, проблем, иллюзий, тревог, мифов начала века: едва ли не все они стали биографическим фактом героя книги. Выработка новых отношений с христианством, с историей, с только что кончившимся XIX веком, с поэтическим мышлением, с культурой, с национальным началом, с человеческой психикой – практически вся совокупность задач, стоявших в то время перед мыслящими людьми, так или иначе нашла отражение в деятельности и творчестве населяющих книгу людей, поэтому она вполне может читаться как путеводитель по эпохе. А обильные цитаты из документов, в том числе из писем и из шуточного журнала «Бульвар и Переулок», который Гершензон издавал в 1915 – 1916 годах с кружком единомышленников, дают почувствовать воздух времени и услышать его характерные интонации.
Классик, наконец…
Иванов Вяч. Вс. Избранные труды но семиотике и истории культуры. Том 1. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998,912 с., 1000экз.
Вячеслав Всеволодович Иванов – лингвист, филолог, теоретики историк искусства и культуры, один из творцов отечественной интеллектуальной жизни второй половины уходяшего столетия, приобретает давно ему, впрочем, приличествующий статус классика: начало выходить собрание его сочинений. Автор сам по себе – целый пласт не только русской, а пожалуй, даже и мировой культуры, и теперь можно будет обозреть его многолетнюю и очень многообразную деятельность если и не как целое – по объему она громадна, о чем свидетельствует хотя бы библиография в конце книги, – то во всяком случае в некоторых ее важных чертах.
О чем бы не писал Иванов – о поэтике Пастернака, об эстетике Эйзенштейна, о функциональной асимметрии полушарий мозга и ее культурных последствиях или об истории семиотики, – внимательный читатель увидит корневую общность тем, по видимости далеко отстоящих друг от друга Автор везде занят одним – выявлением основных механизмов духовной деятельности человека, которые он и демонстрирует на бесчисленном, энциклопедическом количестве конкретных и разнообразных примеров.
Все четыре работы, объединенные в первом томе, изданы теперь не только свободными от прежних цензурных ограничений, но и с учетом новейших результатов исследований. Причем каждый из текстов вынужден лишь фрагментарно (как признается сам Вячеслав Всеволодович) представлять соответствующие области его занятий, в которых наработано, на самом деле, гораздо больше.
