Однако — странное дело! — одновременно возраст вступления в первый брак не поднимался, как естественно было бы предположить, а наоборот, столь же неуклонно снижался. «Интенсивность вступления в первый брак уменьшилась во всех возрастных группах женщин, за исключением самых молодых — 16—17 лет». Некоторое время устойчивое первенство по числу первых браков держали девятнадцатилетние, в то время как число первых браков у двадцатитрехлетних быстро падало, и эти две группы, недавно выдававшие примерно одинаковые показатели «брачности», стремительно разошлись. В возрасте, который всеми демографами мира считается «наиболее бракоспособным» (21—25 лет), за пятнадцать лет (1979—1994) заметно выросло число женщин, никогда не бывших замужем. Такое вот противоречие.
Елена Иванова предполагает, что многие «молодежные» браки — вынужденные. И приводит данные: «В брачной когорте 1993 года средняя продолжительность первого брака при рождении первого ребенка составила 0,47 года, в четыре раза меньше, чем у женщин, вступивших в первый брак в 1950—1954 годах». Растет и число внебрачных рождений, причем активнее всего совсем не в том возрасте, в котором мы можем предполагать серьезное и ответственное решение взрослой самостоятельной женщины, а у самых молодых женщин (16—19 лет), когда они еще не в состоянии отвечать ни за ребенка, ни за самих себя.
В гостях у радиостанции «Эхо Москвы» в один из воскресных вечеров был артист Еременко, известный прежде всего как исполнитель роли Жюльена Сореля в фильме «Красное и черное», фильме по роману о любви и только о ней. Сам артист женился рано и прожил с единственной своей женой больше двадцати лет. «Вы сразу в нее влюбились, с первого взгляда?» — спросил ведущий передачу журналист. «Влюбился? — переспросил артист.— В этом возрасте разве любовь? Я и на дочь смотрю — то же самое, нерест»...
Конечно, Джульетте было всего четырнадцать, а уж в шестнадцать выдавали замуж в другие века, когда жизнь была попроще и взрослели пораньше. С тех пор социальное и психологическое взросление резко замедлилось, а физическое осталось прежним, если не ускорилось от хорошего питания и успехов медицины. С этим несоответствием всерьез столкнулись еще в прошлом веке, осознали его как одну из острейших проблем европейского мира в веке уходящем. W кое-как научились с этим справляться — возросшей терпимостью взрослых, успехами в области противозачаточных средств, серьезным отношением общества в целом к институту семьи и брака.
На исходе застоя известный демограф, теперь академик Анатолий Вишневский, опубликовал в нашем журнале серию статей о демографической революции — тихой революции, которая шла в нашей стране полным ходом, не привлекая к себе почти никакого внимания. Суть ее сводилась ни больше ни меньше как к смене режима воспроизводства населения. Мы уходили от расширенного воспроизводства, характерного для аграрных цивилизаций, когда высока детская (и не только детская) смертность,— в семьях много детей, и кто-то из них обычно доживает до старости родителей, чтобы обеспечить ее. В больших семьях дети овладевают родительскими навыками труда, не требуют слишком больших забот и, как бы их ни любили, не становятся центром семейной жизни. Россия, проведя индустриализацию сверхскоростным методом, входила и в новую цивилизацию, постепенно меняя образ жизни и режим демографического воспроизводства. У нас становилось все меньше детей, воспитание и обучение которых стоило все дороже психологически, физически и материально. А забота о старости перестала быть чисто семейным делом, все в большей степени ложилась на общество.
Похоже, мы вырвались из жесткого мира патриархальных традиций, в котором вся жизнь — от рождения до могилы — предопределялась и контролировалась, а поле индивидуальных решений было крайне узким. Но мы еще плохо владеем новыми способами организации современной жизни, и пока нам нечего противопоставить зову природы, особенно властному для молодых.
В период нереста •
Думайте сами, решайте сами
Как показали статистические исследования, в развитых странах женщины живут на 11, а в Японии даже на 13 лег дольше мужчин. Однако, как оказывается, цифры эти верны лишь для незамужних, в том числе разведенных, и овдовевших женщин. А вот замужние живут лишь на два года дольше, чем мужчины. Так что жизнь в браке укорачивает жизнь «слабого пола», но продлевает жизнь «сильного»: женатые мужчины в среднем живут на пять-семь лег дольше, чем холостяки.
В Европе и США проведены исследования психического здоровья населения. Результаты исследования в самых разных странах совпадают в том, что 15 процентов населения страдает нервно- психическими расстройствами, причем женщины от депрессивных расстройств страдают вдвое чаще, чем мужчины. И на одну незамужнюю женщину с таким болезненным состоянием приходится три замужних.
Среди молодых мужчин и женщин (до 25 лет) число депрессивных расстройств одинаково. Но вот в группе замужних женщин распространенность этих состояний с возрастом существенно возрастает, а в группе незамужних — остается прежней. На мужчин же женитьба оказывает прямо противоположное воздействие: у одиноких мужчин в отличие от женатых число нервно-психических расстройств с возрастом увеличивается.
