Знание-сила, 1997 № 10 (844) - [8]
Это технологическое пространство принято было считать экономическим. На самом же деле оно было псевдоэкономическим; оно не было пространством внутреннего рынка, на котором определяются и сталкиваются экономические интересы конкретных людей или групп людей-собственников, непосредственно зависящих от всего, что происходит в этом пространстве, и способных активно воздействовать на его состояние. Соответственно не было и массового слоя носителей федералистской идеи, стремящихся к меньшей зависимости от центра во имя большей свободы действий на внутреннем рынке, но не желающих терять этот рынок или дробить его.
Реальные советские региональные элиты, так же как и российско-союзная элита, были статусными, «номенклатурными», зависели от отношений с центром, от его благорасположения. Они чувствовали себя хорошо в рамках жесткой вертикальной пирамиды власти, типичной для всей советской системы, но мало что теряли, если, распадаясь, эта пирамида просто дробилась на подобные же фигуры меньших размеров. В малых пирамидах местные элиты оказываются ближе к новым вершинам, распад СССР означал для них повышение статуса, что для них было главным. Укрепить же свои позиции, свою власть, легитимность которой прежде освящалась союзным центром, помогала опора на все тот же этнический национализм.
Нестатусной элиты, общественных слоев, состоящих из независимых частных лиц, из собственников, опирающихся на горизонтальные, безразличные к административным границам связи, в СССР не существовало или, во всяком случае, они были намного менее развиты, ибо очень слабо были развиты сами эти связи. Но только такие слои кровно заинтересованы в федерализме и служат ему надежной опорой.
Союз республик выглядел необыкновенно прочным. Но это была прочность деревянной бочки, скрепленной снаружи железными обручами, а не прочность атома, целостность которого обеспечивается его внутренними силами. Огромные усилия и ресурсы были направлены на то, чтобы не заржавели и не ослабли внешние железные обручи, этой задаче подчинялась едва ли не вся конструкция советской мобилизационной модели развития. Но все оказалось тщетным. ибо сама эта модель была главной причиной недоразвитости куда более важных внутренних сил сцепления.
В конце концов обручи слетели, бочка рассыпалась. И дело совсем не в том что в Советском Союзе были плохие бондари. Просто ремесло бондаря и атомная физика — это не совсем одно и то же. •
Лики древней Земли
Голубая планета летит сквозь призрачную темноту космоса. Безбрежные океаны, биосфера, созданная бесконечным разнообразием жизни,— уникальное явление.
Что сделало нашу планету такой, какая она сейчас? Почему Земля так сильно отличается от других планет Солнечной системы? Ответы на эти вопросы попытался дать академик РАЕН Олег Георгиевич Сорохтин в статье «Почему Луна не из чугуна?» в июльском номере журнала за 1994 год. В ней рассказывалось о том, как Луна сыграла роль спускового механизма, который запустил все тектонические процессы на Земле, а они в свою очередь обусловили бурную геологическую жизнь планеты и перемены ее облика. Случилось это около четырех миллиардов лет назад под действием приливной энергии Луны.
Впрочем, доктор физико-математических наук Андрей Васильевич Витязев считает, что прогрев Земли начался под воздействием падавших на нее комет, астероидов и метеоритов. (О гипотезе А. Витязева см. статью Н. Максимова «Повивальные бабки Земли», «Знание — сила», 1997 год, № 3.) Космические тела оставляли на Земле почти всю свою массу, а за счет ничтожных процентов, которые благодаря мощной ударной волне выбрасывались на многие тысячи километров вверх, и сформировалась Луна. Поэтому и в модели Андрея Витязева формирование примитивной коры Земли также связано с образованием Луны.
И Сорохтин, и Витязев разделяют ту точку зрения, что благодаря возникновению воды на Земле появились граниты, которые были включены в сложный процесс дифференциации вешества, начавшегося после массивной бомбардировки Протоземли астероидами и метеоритами. Но стоило только появиться первой гранитной выплавке, как тут же из нее образовались первые континенты, плавающие на более плотных базальтах.
Дифференцировка вещества планеты — вода — гранитные массивы — континенты — такова была изначальная цепочка причинно-следственных связей, которая обусловила начало бурной тектонической жизни Земли. Да и в дальнейшей истории планеты этот комплекс факторов определял главное — дрейф континентов и решительные перемены в состоянии биосферы.
Кстати, есть в той глубокой древности какие-то рубежи, которые еще весьма приблизительно нащупываются современной наукой. На тех рубежах уж фиксируются явления, ставшие столь характерными для более поздней планеты. Так, древнейшие известные на сегодня граниты приурочены ко времени в 3,8 миллиарда лет назад. Некоторые гранитные массивы тех давних времен существуют до сих пор. И к тому же примерно времени относится, по известным данным, возникновение жизни. Судя по последним находкам микроскопических остатков углерода, содержащегося в геологических породах на острове Акилия (у юго-западного побережья Гренландии), микроорганизмы населяли нашу планету уже 3,85 миллиарда лет назад. В то время поверхность Земли представляла собой неприветливую и однообразную пустыню с исключительно жарким климатом, где температуры достигали отметок в 70—100 градусов.
