Знамя Победы - [61]

Вот только по реке да озерам болтается много. Не случилось бы чего. Вода она и есть вода. Где вода – там беда…

– Ну уж это ты сама пословицу придумала. Ни разу не слышал такой. Вода – это жизнь. Где вода, там жизнь. В свое время я много ее повидал. И тихой, и бурной… До сих пор душа поднывает – морского простора просит.

…Под подол сына не спрячешь. Самостоятельный, крепкий, не трус… Волков бояться – в лес не ходить… А чему быть… Ты же помнишь – три года назад у Шароновых молния бабку убила. Сидела на диване. Телевизор смотрела. Тихо. Мирно. Вдруг трах-бах, и поминай как звали…

…На свой день рождения Генка пригласил четверых мальчишек-одноклассников. Среди них – Андрюшку Ревякина. Но тот не пришел…

* * *

…Работа на огороде «Солнышка» много времени не отнимала. Законы запрещают использовать детский труд на полную мощь.

Отработав положенное время в «Солнышке», Генка успевал выполнить свои домашние обязанности и, теперь уже на велосипеде, уезжал на реку или озера.

Надо сказать, что в широкой, с обеих сторон обрамленной таежными сопками долине, перерезанной повдоль Большой рекой, течет еще добрый десяток речек, впадающих в Большую реку.

В пойме Большой реки – большие озера. В поймах маленьких речек – озерки, озерушки. Но все вместе – рыбацкий рай. От села, в котором живет Генка, до города больше двухсот километров. Горожане редкие гости и в селе, а уж тем более на берегах рек и озер.

За два рыбацких сезона, они длятся с апреля по ноябрь, Генка изучил, освоил все ближайшие уловистые места. Подарок отца – велосипед – позволил ему добраться и до далеких, по-настоящему неосвоенных, а значит, необловленных мест. Особенно ему понравились озера и речные омуты, находящиеся на противоположном от села берегу Большой реки. Попасть на них можно и прямо, как говорится, от крыльца родного дома. Но для этого нужна была лодка, недаром же Генка чуть ли не с детсадовского возраста мечтал о ней – голубой лодке с красными веслами. Но можно проехать и окружной дорогой, через Большой мост. Чем привлекательны те места. Опять же меньшей освоенностью. Сразу за Большим мостом начинаются заросли тальника, яблонь, черемухи, боярышника, шиповника… Перейдет, переедет рыбак Большой мост, спустится с гострассы на проселочную дорогу, проедет еще километра три – и начинает опробовать протоки и проточки, озера и озерушки, выбирать местечко покрасивее да поуловистее.

…Одно из своих любимых, а может, и самое любимое место Генка нашел километрах в пятнадцати от села. Это позволил и помог ему сделать подарок отца – велосипед.

До моста от села асфальтовая трасса. Отходящая от трассы проселочная дорога ровнее асфальтовой, накатана машинами, утрамбована ногами людей, колесами телег. Она намного старше трассы. И тело ее, как тела всех стариков, жестче и в конце концов выносливее тела молодой, блещущей асфальтом дороги. Асфальт вязок в жару, ломок в мороз. Земля выносливее и долговечнее.

Генка тоже пацан выносливый. Родной землей вскормленный. Родной рекой вспоенный. Прибежит с солнышевского огорода, где он с утра до солнцепека по два часа работает, кусок хлеба – в сумку, велосипед – за ворота. Ворота на задвижку – и вперед по трассе, по проселку к своему заповедному омуту. Удочки он с вечера к раме велосипедной привязывает, крепко привязывает, проверяет, чтобы не болтались, не расшатывались. Портфель старый-престарый, с которым еще, наверное, даже не он, а мама или отец в первый класс ходили, с разными рыбацкими принадлежностями – баночками с крючками, запасными поплавками, червями в мешочке, из старого маминого капронового чулка сделанном, катушкой с леской, коробочкой со свинцовыми грузилами, – тоже с вечера на багажник привязан, или, как отец, моряк бывший, говорит, «принайтован». Червей дождевых, для любой рыбы наживку надежную, Генка сам догадался в капроновом чулке возить. Очень удобно – и место лишнее не занимают, и живут долго. Капрон воздух хорошо пропускает, да и земля в мешочке постоянно пересыпается, перемешивается – червякам задыхаться, слеживаться в один комок не дает.

…Здорово это. Ух, здорово! – не ехать – лететь на старом, сделанном еще в советские времена, а поэтому прочном, надежном и легком велосипеде по гладким дорогам, по асфальтовой трассе с ее обочинами, обрамленными узловатыми, но всегда зелеными ильмами, каким-то чудом растущими на серых, сухих щебеночных осыпях. У каждого дерева свое лицо, своя осанка. Гнутся, извиваются стволы, борясь за жизнь, за каждую каплю влаги. Обжигает их корни раскаленный солнцем щебень. Ранят деревья снова и снова сползающие по склонам сопок осыпи. Больно ранят, глубоко ранят. Но живут ильмы. Живут…

…На мосту – остановка. Не для отдыха. Отдых впереди. Для того, чтобы хотя бы несколько минут полюбоваться с высоты моста Большой рекой. С высоты моста она кажется величественной – многоводной даже в засушливый год. Камни и коряги на ее дне, хорошо просматриваемые сверху особенно в солнечный день, кажутся огромными рыбинами. А иногда, если посчастливится, можно увидеть, как одна из этих коряг вдруг начинает двигаться против течения или сделает бросок влево или вправо. Ну конечно, это таймень – царь-рыба Большой реки. И у какого рыбака при виде такой рыбины не замрет, не дрогнет сердце…