Знаменитые самоубийцы - [5]
Владимир Млечин:
«Отношения с Маяковским сразу установились простые и, я бы сказал, сердечные. Он поразительно умел находить товарищеский и дружелюбный тон, едва чувствовал искренность и заинтересованность собеседника. Мы встречались у наркома просвещения Анатолия Васильевича Луначарского. Нашлось и еще одно поле для встреч – бильярдное».
Маяковский вообще любил азартные игры. Увлекался он и бильярдом. Манера игры раскрывала многие черты его самобытного и яркого характера. Играл Маяковский очень хорошо – для любителя, разумеется. У него был поразительно точный и сильный удар. Он сразу разбивал пирамидку. Если ему удавалось при этом положить шар, можно было считать партию выигранной.
Маяковский с профессионалами играл редко. Не потому что боялся: игру всегда можно было уравновесить форой. Ему претили ухищрения профессиональной игры, обязательно связанной со сложными тактическими ходами, со сверхосторожным отыгрышем и с известной долей коварства.
Но не любил он и «пустой» игры, то есть без всякой ставки. Пусть маленький «интерес», хоть полтинник, хоть бутылка сухого вина, но заинтересованность в игре должна быть. Исключения он делал только для партнеров заведомо слабых. Так он играл с наркомом просвещения Луначарским, который пользовался любой свободной минутой, чтобы «покатать шарики», но играл чрезвычайно слабо.
«Человек – это стиль» – говорят французы. И в стиле бильярдной игры, в каждом движении Маяковского сквозило то своеобразие, которое было свойственно всем проявлениям его неповторимой индивидуальности – прямота, напор, смелость, порой дерзость, и вместе с тем – отличная выдержка, стойкость, поразительная корректность.
Тем более удивительным, непохожим на себя показался Маяковский в тот памятный день последней встречи. Чувство глубокой горечи, недоумения, можно сказать, обиды слышалось едва ли не в каждой фразе, в каждом жесте, даже в междометиях Маяковского.
Нельзя забыть и ощущения растерянности, которая явно владела им в тот день и так не вязалась с его обликом человека всегда собранного, уверенно шагавшего по своей земле, уверенно беседовавшего со своим читателем, бросавшегося в смелую атаку против своих недругов».
Время острое. И позднее
Разговор в Клубе мастеров искусств продолжался несколько часов. Млечин-старший попытался убедить Владимира Владимировича в том, что никакой директивы критиковать его нет и быть не может.
Маяковский прервал его:
– Удар наносится по мне – сосредоточенный, злобный, организованный. Непристойные рецензии – результат организованной кампании.
– Организованной? Кем? Кто заинтересован в такой кампании против вас?
– Мне наносится удар за ударом – с явным намерением подорвать доверие ко мне, вывести меня из строя. С восемнадцатого года меня так не поносили.
Млечин-старший сделал попытку перевести беседу в юмористическое русло:
– Так чего вам сокрушаться, Владимир Владимирович? Ругались прежде, кроют теперь…
– Как же вы не понимаете разницы! Теперь меня клеймят со страниц родных мне газет!
– Но все-таки к вам хорошо относятся.
Маяковский:
– Кто?
– Например, Анатолий Васильевич Луначарский говорил, что в ЦК партии вас поддержали, когда возник вопрос об издании вашего собрания сочинений.
Луначарский был наркомом просвещения.
– Да, Луначарский мне помогал. Но с тех пор много воды утекло.
Маяковский говорил о травле. Утверждал, что поход против него стал особенно яростным в связи с выставкой, которую он организовал к двадцатилетию своей литературной деятельности. Маяковский был уверен, что враждебные ему силы находят у кого-то серьезную поддержку. Только этим можно объяснить, что никто из официальных лиц не пришел на его выставку, что не откликнулись большие газеты, а журнал «На литературном посту» устроил ему очередной разнос.
Маяковский:
– А почему эту разносную статью перепечатала «Правда»? Что это означает? Булавочные уколы, пустяки? Нет, это кампания, это директива! Только чья, не знаю.
– Вы думаете, что «Правда» действовала по директиве?
– А вы полагаете, что по наитию, по воле святого духа? Нет, дорогой. Вы правы в одном: статья в «Правде» сама по себе не могла сыграть большой роли. Но вы никак не объясните, почему вокруг меня образовался вакуум, полная и мертвая пустота?
Владимир Млечин:
«В словах Маяковского звучала глубокая тоска. И слова эти меня очень удивили. Я знал, что на выставке перебывало много народа, что у Маяковского полно друзей, последователей, целая литературная школа. Все это я с большой наивностью и высказал.
Маяковский:
– Друзья? Может, и были друзья. Но где они? Кого вы сегодня видели в Доме печати? Есть у меня друзья – Брики. Они далеко. В сущности, я один, тезка, совсем один…
Я не понимал безнадежности попыток убедить Маяковского, что все идет к лучшему в этом лучшем из миров, а его огорчения – следствие мнительности или, пуще того, необоснованных претензий. Я не понимал, что выставка «За двадцать лет» для Маяковского – итог всей трудной жизни и он вправе, именно вправе, ждать признания от высших органов государственной власти».
И Млечин-старший задал вопрос, который Маяковскому, вероятно, показался если не бестактным, то весьма наивным:
Россия всегда играла ключевую роль на международной арене. Но внешняя политика государства, как правило, является отражением происходящих в нем внутренних процессов. Со сменой правителей менялся и политический курс нашей страны, что влекло за собой кардинальные перемены во внешнеполитическом ведомстве. Это проявлялось как в назначении нового министра, так и в смене приоритетов в работе. Требовались другие, более гибкие дипломатические подходы к решению мировых проблем. В данной книге автор показывает историю развития дипломатии с начала 50-х годов до наших дней, причем не только с позиции самих работников российского МИДа, но и с позиции их зарубежных коллег.
Еврейское государство было создано не Соединенными Штатами, а Советским Союзом. Израиль бы никогда не появился, если бы этого не захотел Сталин, в ту пору — лучший друг сионистов. Израиль бы не выжил, если бы Сталин не снабдил его оружием и солдатами в ту пору, когда американские политики менее всего желали появления еврейского государства.Но ради чего он это сделал? Какие тайные интересы связывал с Ближним Востоком? Почему так быстро переменился к Израилю? И главный вопрос: что принесло нашей стране сближение с арабским миром? Рассекреченные документы Министерства иностранных дел позволяют понять скрытые мотивы советской дипломатии на Ближнем Востоке.
С именем Леонида Ильича Брежнева связана целая эпоха в истории Советского государства. Общество, уставшее от волюнтаризма H. С. Хрущева, встретило его приход к власти с надеждой. Новый лидер имел большой опыт, участвовал в Великой Отечественной войне, входил при Сталине в состав руководства страны. И действительно, при Брежневе оборонное могущество и авторитет СССР обеспечили стабильность и равновесие сил в мире, стали препятствием на пути США к геополитическому господству. Советские граждане почувствовали уверенность в завтрашнем дне.
Вот уже столетие мы пытаемся понять, почему произошла Великая русская революция. Предательство? Заговор? Влияние темных сил? Чужие деньги? Был ли Ленин немецким шпионом, а Троцкий – американским? И почему император Николай II сразу не подавил восстание, не расстрелял бунтовщиков, вышедших на улицы Петрограда? Как ни странно это звучит, но глубинные причины, пружины и весь ход революции остаются непонятными и не понятыми. В своей новой книге Л. Млечин рассказывает о том, как развивались события 1917 года, изменившего судьбу России, – от убийства Григория Распутина до разгона Учредительного собрания, рисует портреты ключевых фигур русской революции, которые предстают в новом свете.
В переходную эпоху общество отчаянно ищет точку опоры. При Горбачеве бунтовали против власти, при Ельцине ждали от власти защиты. С появлением на политической авансцене Владимира Путина люди связывали надежду на стабильность и спокойствие.Новая книга Леонида Млечина — не только биография Владимира Путина, но и попытка разобраться в том, как изменилась Россия за последние годы. История страны не заканчивается на президентских выборах 2012 года. Нас подстерегает экономический кризис, Россия находится перед серьезными социальными вызовами.
Эта книга представляет собой подробное исследование истории госбезопасности СССР и России, начиная с 1917 года. Это достоверные портреты тех, кто в разные годы возглавлял ведомство на Лубянке, и объективный рассказ о поворотных событиях жизни страны, в центре которых стояла эта самая мощная государственная структура.По сравнению с предыдущими изданиями, разошедшимися несколькими тиражами, данная книга существенно дополнена новыми уникальными материалами. В частности, включены главы о госбезопасности при Б. Ельцине и В. Путине.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Дмитриевич Набоков, ученый юрист, известный политический деятель, член партии Ка-Де, член Первой Государственной Думы, род. 1870 г. в Царском Селе, убит в Берлине, в 1922 г., защищая П. Н. Милюкова от двух черносотенцев, покушавшихся на его жизнь.В июле 1906 г., в нарушение государственной конституции, указом правительства была распущена Первая Гос. Дума. Набоков был в числе двухсот депутатов, которые собрались в Финляндии и оттуда обратились к населению с призывом выразить свой протест отказом от уплаты налогов, отбывания воинской повинности и т. п.