Знаменитые авантюристы XVIII века - [62]

Он немедленно отправился в Дюнкирхен. У него оказались там знакомые. Через них он сошелся в самое короткое время с морскими офицерами и, уверив их, что сам служил у себя на родине во флоте, принялся, со свойственным ему уменьем, разглагольствовать о судоходстве, вооружении, строении и снаряжении судов, о командовании ими, о морском бое и т. д. Знаний по этой части у него не было, но зато был никогда не покидавший апломб, великое умение пустить пыль в глаза. Моряки охотно с ним беседовали, передружились с ним и в конце концов начали его приглашать к себе на суда обедать. Этого только ему и хотелось. Он все высмотрел, все выспросил, и ему доставили все сведения с величайшею готовностью, ничего не подозревая. Он в секрете, по ночам, записывал все, что узнавал в течение дня. Не более как через три недели у него был готов доклад весьма внушительного объема, и он отправился обратно в Париж. Там он прежде всего представил свой доклад Берни. Тот просмотрел его, посоветовал кое-что выкинуть, кое-что исправить. После того доклад был подан де-ла-Вилю. Через месяц наш лазутчик получил в награду 500 луидоров. За ним утвердилась репутация человека, который способен успешно исполнять тайные поручения. Это ему пригодилось впоследствии.

Около этого времени Казанова познакомился в Париже с одной интереснейшей старушкою, маркизою Дюрфэ, от которой он впоследствии немало поживился. Эта почтенная дама была всей душой предана изучению тайных наук — алхимии, астрологии и т. п. дребедени, в которую в то время многие верили. Она уже давно слыхала о Казанове, который успел прославиться своею кабалистикою, и очень желала с ним познакомиться. Казанова подробно рассказывает свою долгую беседу со старушкою о разных небылицах, которую едва ли будет интересно здесь передавать. Наш герой был большим знатоком по этой части, и нет ничего удивительного, что он сильно заинтересовал старушку. А это стоило труда, потому что маркиза Дюрфэ была страшно богата. Маркиза со своей стороны тоже, вероятно, была убеждена, что Казанова человек для нее бесценный. Он искусно дал ей понять, что ему известны такие вещи в области тайных наук, которых, кроме него, быть может, не знает никто на свете!

Маркиза познакомила его со всеми своими друзьями. В числе их оказался и знаменитый граф Сен-Жермен. Казанова обедал с ним. Граф говорил без умолку; Казанова заметил даже, что он почти ничего и не ел, до такой степени любил он разглагольствовать. Правда, и Казанова тоже почти не ел; он слушал графа, разинув рот. Он признается, что в жизнь свою не встречал человека, который до такой степени способен был интересовать и увлекать своею беседою, как Сен-Жермен. А Казанова и сам был великий краснобай.

Сен-Жермен свободно объяснялся на любом языке. При весьма неказистой наружности этот граф (в сущности, кажется, просто-напросто португальский еврей) обладал множеством талантов: он был отличный музыкант, опытный алхимик и великий покоритель женских сердец или, лучше сказать, душ. Он всего охотнее вел дела с дамами, снабжал их румянами и прочими косметиками, а главное соблазнял перспективою сохранения их прелестей в неувядаемом состоянии бесконечно долгое время. Он очень быстро приобрел благосклонность маркизы Помпадур; та, разумеется, познакомила его с королем, и Сен-Жермен заинтересовал короля алхимиею и устроил ему лабораторию; король любил приготовлять краски. Ловкий авантюрист сумел выманить у Людовика сто тысяч ливров на устройство большой алхимической лаборатории в Шамборе, который был отведен королем для жительства своего алхимика. В то время, когда Казанова с ним встретился, Сен-Жермен уверял, что ему триста лет; впоследствии он щедро увеличивал эту цифру и, если не ошибаемся, подробно рассказывал о своем переходе с Израилем через Черное море. Он страшно и непомерно хвастал и лгал, но в то же время так гипнотизировал своим краснобайством, что его слушали и никак не догадывались, что он просто только враль и нахал и больше ничего.

Мало-помалу Казанова, что называется, раскусил старую маркизу. Она была почти помешана на тайных науках, твердо и непоколебимо верила в существование каких-то духов и гениев, которыми человек может командовать, а главное, пришла к убеждению, что Казанова как раз и оказывается счастливым командиром этих бесплотных сил. Однажды она дала ему какую-то рукопись, написанную шифрованным письмом. Она была убеждена, что эту рукопись нельзя прочесть, не зная особого волшебного слова, «ключа»; Казанова, давно уже искусившийся в чтении криптограмм, хотя и не без труда, но все же разобрал эту рукопись, причем, разумеется, нашел и знаменитый «ключ» шифра. Когда он произнес перед маркизою этот таинственный ключ, она не взвидела света от изумления и окончательно порешила, что Казанова обладает глубочайшими недрами тайных наук, что ему подвластны все духи, что он, по своему желанию, может делать все что угодно: осчастливить или сгубить все человечество. Казанова не разуверял ее, он подтвердил, что духи ему действительно подвластны, и даже объявил маркизе имя того гения, который к нему прикомандирован; этот бесплотный адъютант нашего героя именовался Паралисом.