Знамение Луны - [15]
- Эй, ты там цел? - спросил Львиносвет.
- Нет! Твоя дурацкая ветка проткнула мне шкуру! - пожаловался целитель. Кое-как выровнявшись, он продолжил спуск и вскоре услышал почти под ухом спокойный голос брата:
- Ты почти у цели. Можешь спрыгнуть.
Воробей оттолкнулся от ветки и прыгнул, неуклюже приземлившись на груду земли. Вскочив, он с облегчением перевел дух.
- Готово!
- Знаешь, не нравится мне вся эта затея, - признался Львиносвет. - Уж очень тут темно.
«К счастью, меня это не беспокоит, - с усмешкой подумал про себя Воробей. - Слепые коты видят в темноте не хуже, чем на свету».
Пахнуло холодом и затхлостью, стылый воздух нес с собой запахи и воспоминания древних котов, некогда живших в этих краях. Лапы у Воробья зачесались от неудержимого желания броситься в глубину туннелей.
- Идем! - заторопился он.
- Постой. - Воробей услышал скрежет камней и понял, что Львиносвет вытаскивает их из кучи земли, преграждавшей путь к старому входу.
- Что ты делаешь?
- Разгребаю камни, которые набросало прошлым обвалом. Раз уж мы здесь, нужно как следует все осмотреть.
«Ты уверен, что хочешь найти то, что можешь найти?» - подумал про себя Воробей, но не посмел задать этот вопрос вслух. Он знал, что если Львиносвет принял какое-то решение, то спорить с ним бесполезно. Значит, оставалось только подчиниться. Присев рядом с братом, Воробей стал разбрасывать лапами землю и камни. Острые края резали подушечки на его лапах, вскоре все тело у него заломило от усталости. Он слышал, как Львиносвет пыхтит рядом.
«Похоже, нам придется перерыть всю гору!» - с тоской подумал Воробей.
Страшнее всего было то, что в любое мгновение он был готов наткнуться лапами на мягкую кошачью шерсть. Воспоминания обо всей падали, когда-либо виденной в жизни, проносились в голове у Воробья, но сколько он ни принюхивался, он так и не почуял ничего, кроме запахов старой земли, воды и камня. Прервав работу, Воробей приоткрыл пасть и втянул в себя воздух, но все равно не учуял никаких следов сестры.
Львиносвет откатил в сторону большой камень и вдруг резко замер.
- Я что-то вижу, - выдавил он.
- Что? Это…
- Н-нет, - напряженно ответил Львиносвет. - Это клочок шерсти… черной шерсти.
- Шерсти Остролистой, - еле слышно закончил Воробей.
- Значит, она попала под этот обвал.
- Но ее здесь нет! - срывающимся от волнения голосом выпалил Воробей. - Если бы эти камни обрушились на нее, она бы не смогла убежать! Она осталась бы здесь, под завалом. - Он повернулся в сторону туннеля и отправил свои чувства в черную глубину. Но и там не было ничего, кроме шепота древних котов, слишком тихого, чтобы разобрать слова. Если эти коты и знали, что случилось с Остролистой, они не хотели делиться с ним своими знаниями.
- Ты ведь понял, что это значит, да? - горячо зашептал Львиносвет на ухо Воробью. - Она жива! Остролистая жива!
Глава IV
Волна безумной радости захлестнула Воробья.
«Жива! Моя сестра жива!»
Словно какая-то неведомая сила вновь перенесла его в то далекое время, когда они были счастливыми маленькими котятами, верили, что Белка их мать и даже не подозревали, что большой серый воин Уголек может стать смертельной угрозой их веселой беззаботной жизни.
Но суровая реальность очень быстро вступила в свои права.
- Мы не можем знать этого наверняка, - возразил он. - Остролистая могла быть тяжело ранена, могла покалечиться. Возможно, у нее хватило сил отползти в глубину туннелей и умереть там. Или она просто заблудилась и не смогла найти выход.
- Это верно, - грустно согласился Львиносвет. - Мы с тобой лучше других знаем, сколько опасностей таят в себе подземные туннели, особенно после того, как племя Ветра закрыло вход со своей стороны.
- И потом, даже если Остролистая смогла выбраться, то куда она пошла?
Воробей представил, как его сестра выбирается из туннеля, стряхивает землю с шерсти, возможно, ненадолго присаживается, чтобы зализать раны. Что бы она сделала дальше? Грозовое племя было для нее закрыто навсегда. Даже если правда об убийстве Уголька навсегда останется тайной, Остролистая все равно не могла жить с мыслью о том, что ее матерью оказалась целительница, а отцом - воин чужого племени! Она не смогла бы смириться с тем, что коты, которым она безгранично доверяла, всю жизнь обманывали ее. Именно это отчаяние заставило Остролистую навсегда вырвать из своего сердца надежду стать воительницей Грозового племени.
- Она не могла вернуться в племя, - пробормотал Воробей.
- Но она отличная охотница, и драться умела, будь здоров, так что могла за себя постоять, - напомнил Львиносвет. - Она могла поселиться где-нибудь и стать одиночкой.
Воробей покачал головой.
- Только не Остролистая! Племя, Воинский закон - это значило для нее все.
«Кроме того, неужели я не почувствовал бы хоть какой-то отголосок ее присутствия, будь она жива?» - подумал он про себя.
- Идем, - вздохнул Львиносвет. - Давай обследуем туннели. Нужно узнать, что все-таки с ней случилось.
Но Воробей медлил. Шепот древних котов стал громче, Воробью показалось, будто топот шагов становится все быстрее, все отчаяннее: это несчастный Листопад метался в своем вечном поиске выхода, чтобы присоединиться к своим товарищам и стать полноправным остролапом…
