Знакомый незнакомец - [11]

Ричард отрывисто рассмеялся:

— Умеешь ты выбирать слова! Уверена, что я не хочу посмотреть постановку «Отелло»?

— О-о-очень смешно! Но я вполне, серьезна. Если что-то мне испортишь, уверяю, горько пожалеешь.

На этот раз Ричард закатил глаза:

— Да, мамочка. Хотя думаю, что, если уж быть до конца драматичной, могла бы сказать: ты проклянешь тот день, когда оскорбил меня! Не думаешь, что это звучит более эффектно?

Она укоризненно покачала головой:

— Да, хорошее проклятие всегда придает остроту ситуации. — И как можно небрежнее добавила: — Кстати, о придаче остроты ситуации: кто такой этот мистер Бенедикт?

При одном упоминании его имени она едва не задохнулась.

— Он же сказал: старый друг.

— Если он такой старый друг, почему я никогда раньше о нем не слышала? Я бы поклялась, что знаю всех твоих друзей, старых и не очень.

— Уверен, что упоминал о нем, — отмахнулся он. — Ты, должно быть, забыла. И вообще, разве это имеет значение? Мы пробудем здесь всего несколько дней, а потом уедем.

Эви нахмурилась. Он никогда не упоминал имени этого человека, это совершенно точно. Но возможно, Ричард прав: особого значения это не имеет.

— Хорошо. Тебе лучше переодеться и умыться. Выглядишь и пахнешь так, словно тебя протащили по полу конюшни.

Ричард громко выдохнул, словно до этого задерживал дыхание.

— Верно. Только поздороваюсь с мамой, прежде чем умыться, а ты собери девочек через…

Он посмотрел на часы.

— Приблизительно через двадцать шесть минут. Увидимся в гостиной. И я ожидаю, что к этому времени ты с прежним энтузиазмом станешь наслаждаться моим обществом. И больше не тревожься, что Ричард поведет себя плохо, договорились?

Она кивнула, а Ричард подмигнул, перед тем как уйти. Но, несмотря на его беззаботность, она продолжала думать, что с мистером Бенедиктом что-то не так.

Пожав плечами, она стала подниматься по лестнице. Возможно, это все ее воображение. И когда джентльмен так красив, как он, можно простить ему некоторые странности.

Когда она подходила к верхней площадке, дверь ближайшей гостевой спальни захлопнулась. Значит, мистера Бенедикта поселили в голубую комнату.

При мысли о том, что она снова увидит его, Эви охватило приятное предвкушение, заставившее больно прикусить губу. Откуда это внезапное желание постучаться в дверь комнаты мистера Бенедикта?

Она даже головой покачала от столь скандальной мысли.

Возможно, ей следует беспокоиться не о поведении Ричарда.

Глава 4

«Забудем на время о храбрости. Я человек слова и ни за что не нарушил бы соглашение, заключенное с леди. Кроме того, куда веселее вести с вами перепалку в письмах, чем слушать критику своих манер при личной встрече. Надеюсь, вы со мной согласны?»

Из письма Хастингса Эви

Когда последний слуга вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, Бенедикт зажмурился и облегченно вздохнул: «Слава Богу, это закончилось».

Плохо уже и то, что у него оставалось всего несколько минут, чтобы придумать объяснение для Ричарда, результатом которого не стало бы его немедленное изгнание или дуэль с лучшим другом на росистом лугу в рассветный час. Но страшнее всего было бы его разоблачение в присутствии Эви.

Бенедикт снял пиджак, швырнул в изножье гигантской кровати с четырьмя столбиками и оглядел комнату. Напротив постели, у камина, стояли диванчик с двумя креслами. Шумно потрескивавший огонь изгонял прохладу из огромной комнаты. Большие окна, почти от пола до потолка, выстроились в ряд на задней стене, и послеполуденное солнце вливалось в стекла косыми колоннами, в которых танцевали пылинки.

Бенедикт опустился на покрытую чехлом скамью у изножья кровати и стал снимать сапоги.

Что можно сказать Ричарду? Как объяснить внезапную смену фамилии? Может, «признаться», что он бежит от закона и взял чужое имя, чтобы избежать разоблачения? Или что его преследует брошенная любовница? Или что у него случилось внезапное помрачение рассудка и он забыл собственное имя? Он со стуком уронил на пол левый сапог. Нет, следует сказать Ричарду правду. Или по крайней мере все, что он имеет право сказать. Ради всего святого, он — ближайший друг Ричарда. Как смотреть ему в глаза, если начать громоздить ложь на ложь?

В дверь громко постучали.

— Войдите, — откликнулся Бенедикт, стягивая правый сапог.

В комнате появился Ричард, выглядевший на удивление свежим.

— Все улажено? Да? Прекрасно, я умираю от желание узнать, какого дьявола ты представился как мистер Бенедикт? — спросил он без гнева, с искренним любопытством и, устроившись у камина в кресле в бело-голубую полоску, стал ожидать ответа. Бенедикт растерянно провел рукой по волосам и вздохнул. Ну вот… начинается.

— Знаю, не самое умное решение. Но ты помнишь нашу переписку с твоей сестрой?

Ричард кивнул.

— Однако, насколько я понимаю, она так и не рассказала тебе, чем закончились наши отношения.

Ричард вскинул брови.

— Я предполагал, что они умерли естественной смертью, когда ты окончил школу. Но мое поразительное дедуктивное мышление подсказывает, что все было не так.

— Не совсем. Я был молодым идиотом и не хотел, чтобы старая жизнь последовала за мной в волнующую новую. Эви немного, я бы сказал, настойчива, и, когда она не поняла намека на то, что я не собираюсь продолжать ей писать, пришлось послать весьма недвусмысленное письмо, которое и стало концом переписки.