Знак вурдалака - [77]

— А кто?

— Некто рядится под нечисть. И на Москве сие дело отголоски имеет. Слухи ползут тревожные и сама матушка-царица сим недовольна.

— Да неужто? — управляющий побледнел.

— Я по приказу высочайшему действую. И тебе следует говорить все без утайки.

Управляющий признался:

— Скажу, что приказано мне было про все разговоры с чиновниками ведомства сыскного сообщать.

— Кому сообщать? — спросил Волков.

— Им, — неопределенно сказал Ипатыч и указал пальцем в потолок.

— Кому им?

— В каморе потайной есть молельня бесовская. Тайная. Сказывали там старуха Кантакузен диаволу поклонялась. И туда я хожу и все сообщаю.

— Кому? — снова спросил Волков.

— Дак ты сам, батюшка, сходи туда и все узнаешь. Нет там никого из живых.

— Но ежели нет там живых, то кому твои доносы надобны, Ипатыч? Души умерших и так всюду присутствовать могут. Им доносчики не надобны. А вот живым иное дело.

— Про то не знаю ничего. Но моленью тайную тебе покажу.

— А что ты говорил о детках своих? — спросил Волков.

— Дак нам с женой Господь деток не давал долгое время. Я и на богомолье был с женкой, и у знахарок разных. Никто не мог помочь. А старуха Кантакузен, жена барина князя Димитрия, помогла мне в моей беде.

— И как же она тебе помогла, Тит Ипатыч?

— Женку мою позвала в ту самую бесовскую молельню. Меня оттудова спровадили.

— И что?

— А то, что родила она вскорости. Ровно через год.

— И как помогала твоей жене старуха?

— Дак я рази знаю, барин. Мне посмотреть не дали. Но сына женка родила. А затем и дочку. Так что помогла старуха.

… Тит Ипатыч прошел в свою комнатушку. Там ждал его мужчина. Ныне в кабинете княжеском было собираться опасно.

— Прибыл к тебе сам Волков?

— Сам, — ответил Ипатыч. — Как и сказано было.

— Про что спрашивал?

— Много чего надобно знать господину Волкову. И про Тишку, и про Власту, и про то, куда пропали чиновники ведомства сыскного Карпов и Тарле.

— Ты все сказал, как велено было?

— Да. Ни слова лишнего.

— Волков поверил?

— Мало верит он в вурдалаков и ведьм.

— Ничего, еще поверит. А про молельню сказал?

— Как было велено.

— Не побоится идти?

— Пойдет. Но сейчас ему надобны те самые чиновники, что в Ведьминой гати обретаются. Что будет, коли дознается он?

— Не дознается. Мы ему сих чиновников вернем.

— Как? — спросил Тит.

— А вот так, Ипатыч.

— Но тогда зачем все сие было надобно?

— Про то знает тот, кто стоит над нами. А ты что это стал нос совать в дела хозяйские?

— Дак сунешь, коли чиновник из Москвы прибыл. А действует он по именному указу самой царицы. Шутка ли.

— Тебе надобно не царицу бояться, Ипатыч. До царицы далеко. И ты в молельне тайной все как надобно обустрой. И свечи чтобы горели и чтобы тайна была. Уразумел?

— Уразумел. Все как надо сделаю…

Глава 16 Черное место

1732 год. Декабрь.

1

Имение Кантемиров. В тайной молельне.

Эта молельня была в доме еще со времен царя Алексея Михайловича. Круглая каменная комнатка, стены которой покрыты плесенью от сырости. Совсем не напоминало сие помещение келью. Похоже было на каменный мешок для содержания преступника, а не на место, где ко всевышнему обращались.

— И это место названо молельней? — спросил Волков.

— Не я назвал его так. А молиться ведь не токмо господу Иисусу Христу можно.

— А кому еще?

— В древности в здешних местах почитали Черного бога. Ему ведь также молились и даже жертвы приносили.

— Так место это алтарь Чернобога? Но этот бог языческий давно забыт и нет людей, которые поклонялись бы ему.

— Дак разное болтают, барин.

Волков осмотрелся. Вокруг алтаря четыре массивных серебряных подсвечника. В каждом горели по три свечи. Тит Ипатыч сказал:

— Видал? Свечи горят? А кто свечи зажег? Смекай.

— Значит, еще кто-то знает про сие помещение.

— Слуги и подходить к двери сего склепа бояться, не то что входить внутрь.

— А ты не боишься?

— Я должен, барин. Кто спрашивал меня, боюсь или нет? Здесь я все обсказываю у самого алтаря.

Управляющий показал рукой на серый камень с пятнами засохшей крови.

— Стало быть, камню все доносишь?

— Сей камень не простой, барин. Впрочем, сам про все узнаешь.

— Когда? — спросил Волков.

— Нынче. Я должен покинуть тебя одного, барин. Иначе голоса того не услышать. Не забоишься, барин?

— Нет.

— Потом обратной дорожки не будет.

— Обратной дорожки для меня давно нет, старик.

— Этак многие говорили, пока сами в тот омут не окунулись. Пока есть у тебя время от всего отказаться и уйти, барин. Или думаешь, что все тебе подвластно? Человек лишь пылинка пред темными силами. Им нет дела до чинов и коллегий разных.

Волков махнул рукой, и Тит Ипатыч ушел. Он не желал более в сем проклятом месте оставаться. Пусть сам чиновник разбирается.

Степан подошел к алтарю.

Свечи дрогнули и снова загорелись ярко. Словно ветер пригнул их пламя. Чиновник вздрогнул.

Что это было?

Послышался плач. Волков огляделся. Никого. Только каменные сырые стены тайной молельни. И ни души.

Снова тишина. Волкову стало не по себе. Страх невидимой змейкой пролез вместе с холодом в его душу.

«Проклятое место. И кто устраивает такие вот молельни из христианских вельмож? Хотя не дух со мной играет, но человек. А если так, то и бояться нечего».

Кто-то снова заплакал.