Знак убийцы - [10]
Мадам Жубер в костюме, обтягивающем ее тонкую изящную фигуру, сидела очень прямо за письменным столом из палисандра и встретила Леопольдину приятной улыбкой. К Леопольдине она испытывала чувство почти материнское, вплоть до того, что лично содействовала назначению ее на должность хранительницы архивных документов. Она часто сожалела, что нехватка служащих побуждает ее вызывать Лео, как она иногда называла свою протеже, ради второстепенных дел. Но она полностью доверяла ей и поэтому все наиболее важные дела снова и снова поручала этой молодой женщине.
— Леопольдина, меня только что вызывал к себе господин директор. Он хотел узнать, не согласитесь ли вы помочь двум известным иностранным ученым в их библиографических поисках. Я сказала, что это не составит проблемы. Надеюсь, я поступила правильно, не правда ли?
— Но… инвентаризация?
— Вы, конечно же, вернетесь к инвентаризации, как только покончите с этим небольшим делом. Я думаю, оно займет у вас не более трех или четырех дней. К тому же эти господа не монополизируют ваши дни целиком. У вас останется время вернуться к своим занятиям, когда они не будут нуждаться в ваших услугах.
Леопольдина вздохнула: она уже заранее знала, что услышит, почти слово в слово!
— Но кто они, эти господа? Если они иностранцы, боюсь, мы не сможем понимать друг друга, — заметила она.
— Об этом не беспокойтесь. Профессор Маньяни — итальянец, но говорит по-французски, как мы с вами. Что касается профессора Осмонда, то, думаю, у меня нет нужды представлять его вам.
Конечно, Леопольдина не раз встречала это имя в процессе своей работы. Что же касается его самого лично, то…
— Питер Осмонд — известный палеонтолог из Гарварда, автор замечательной теории пунктуального равновесия. Он также геолог, биолог, научный историк и эпистемолог.[11] Ему всего сорок пять лет, он знает французский, немецкий и испанский. Впечатляет, не правда ли?
Леопольдина изобразила на лице восхищение, но не смогла скрыть и разочарования.
— Но ведь работа, которую вы поручаете мне, это для документалиста…
— Знаю, — вздохнула мадам Жубер. — Но эти господа приехали сюда для изысканий исключительной важности, и работа с ними может быть доверена только нашему лучшему сотруднику. Я надеюсь, вы понимаете меня? — Леопольдина, сдаваясь, пожала плечами. Раз уж она лучшая… — Лаборатория этих господ в отделе минералогии, на четвертом этаже. Полагаю, вы сможете пойти туда после обеда. Спасибо, Леопольдина.
«Спасибо, Леопольдина…»
Молодая женщина в унынии вздохнула. Жаклин несколько раз пыталась успокоить ее, но Леопольдина не давала ей и слова вставить.
— Почему для этого выбрали именно меня? Разве только для того, чтобы помешать мне выполнять свою работу.
— Послушай, ты вернешься к ней, когда эта закончится. Там дела всего на четыре дня…
— Четыре дня, потом неделя, потом две… Меня пригласили, чтобы навести порядок в архивах библиотек «Мюзеума», а не для того, чтобы стать прислугой у двух типов, которые приехали сюда играть с пробирками!
Подружки перешли улицу Бюффон и, широко шагая, направились к столовой, старому пакгаузу, большие окна которого впускали ясный и солнечный день в зал самообслуживания, практичный и безликий. Вдобавок еще с длинной очередью! Подумать только, две тысячи служащих «Мюзеума» решили прийти перекусить именно в тот момент, когда она, Леопольдина, хотела посидеть в тишине!
Она взяла поднос, поставила на него стакан, положила приборы. Эти привычные движения помогли ей снова обрести спокойствие. Обслужив себя, подруги оглядели зал.
— Вон там свободный столик.
Жаклин направилась в спокойный угол. Полная дама с невыразительным лицом и седыми волосами, с мрачным видом заканчивавшаяся за этим столиком свою трапезу, бросила на них не слишком любезный взгляд и демонстративно отвернулась. Не обращая на нее внимания, Леопольдина и ее подружка с большим аппетитом пообедали, обсуждая последние музейные сплетни.
— Ты знаешь, что говорят? Будто у профессора Клавье был, уже давно, правда, роман с мадам Жубер!
— У Клавье? Специалиста по земляным червям?
— Да. Но она, наверное, не перенесла мысли, что он проникается страстными чувствами к подобным тварям.
— Она скорее побоялась, что он носит свою работу домой!
Они дружно фыркнули. Представить Денизу Жубер, такую элегантную, в компании с Клавье, этим медведем…
— Лео, смотри, кто идет…
Иоганн Кирхер двигался по залу в поисках, как и они только что, свободного места. Леопольдина склонила голову к тарелке.
— Жаль, что соседний столик занят… — поддразнила ее Жаклин.
— Ба… Найдет в другом месте…
— Он скорее… недурен, ты не находишь?
Леопольдина почувствовала, что краснеет от корней волос до кончиков пальцев на ногах.
— Ладно тебе…
— Во всяком случае, мадам Жубер преклоняется теперь только перед ним. Когда он предложил ей произвести полную опись библиотек, она была в восторге.
Иоганн Кирхер сел через несколько столиков от них. Леопольдина тайком бросила на него взгляд. Никогда еще ни один мужчина так не волновал ее. Он такой утонченный, такой деликатный… Ей еще ни разу не представился случай заговорить с ним, но… О нет, она слишком застенчива… А он, обратил ли он на нее внимание? Казалось, он выше всего этого… И потом, они же не работают в одной и той же области, они…
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.
Валентин Владимиров живет тихой семейной жизнью в небольшом городке. Но однажды семья Владимировых попадает в аварию. Жена и сын погибают, Валентин остается жив. Вскоре виновника аварии – сына известного бизнесмена – находят задушенным, а Владимиров исчезает из города. Через 12 лет из жизни таинственным образом начинают уходить те, кто был связан с ДТП. Поговаривают, что в городе завелась нечистая сила – привидение со светящимся глазами безжалостно расправляется со своими жертвами. За расследование берется честный инспектор Петров, но удастся ли ему распутать это дело?..
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.