Знак убийцы, или Приговоренные грехом - [16]

Глава 8

Утром следующего дня приятели после завтрака отправились погулять и обсудить всё, что стало им известно за прошедшие сутки.

Оба были шокированы полученной информацией. Понимали, что следует более подробно анализировать добытые сведения.

Герасюк, мучаясь от излишне выпитого вечером, доставал из кармана куртки фляжку с водкой и изредка прикладывался к ней, ловя насмешливые взгляды Дубовика.

– Я пострадал за дело, посему прошу меня не осуждать! – Петр Леонидович прихватил пригоршню снега и протер им раскрасневшееся лицо.

– Я не произнес ни слова, это ты сам себя коришь за излишества! Мало того, я прекрасно понимаю, что сейчас твоя душа и тело полностью раскоординированы. Хочешь, отдохни!

– Ну, уж нет! «Веди меня, Вергилий»! – протяжно пропел Герасюк. – Говори, что делать дальше! – уже твердым голосом добавил он.

Дубовик уважительно посмотрел на приятеля:

– Слышу речь не мальчика, но мужа! Значит так. Пришло время познакомиться, наконец, с кастеляншей и администраторшей. И отправлю-ка я реляцию начальству, думаю, уже есть, о чем докладывать, да и дело о гибели девочки нелишним было бы изучить. Что-то мне подсказывает, что все смерти связаны между собой… – Дубовик задумчиво сбивал подобранной палкой снег с кустов.

– Но один был всё-таки случайной жертвой, – возразил Герасюк.

– Знаешь, Петр Леонидович, после всего услышанного я мало верю в добродетели здешних обитателей. Их моральным обликом пусть потом занимаются соответствующие органы, а вот факт преступных действий нами пока ещё не установлен… Надо искать…

– Так, к кому мне предпочтительней отправиться? К кастелянше? К администраторше?

Дубовик потер подбородок, раздумывая, как лучше поступить. Потом сказал:

– Пока лучше к кастелянше. Попробуй… ну, пожаловаться на порядки в санатории, недовольство обслуживанием комнаты, только без перегибов! Думаю, твое легкое похмельное состояние сыграет тебе на руку!

Герасюк лишь вздохнул на такое заявление приятеля.

Руфина Яковлевна разговаривала по телефону. Увидев входившего к ней Дубовика, она не смогла скрыть радости, широко улыбнувшись:

– Одну секунду! Лишь закончу разговор! – женщина произнесла в трубку несколько прощальных фраз, потом объяснила своему гостю: – Сантехник заболел, лежит в больнице, просила прислать ему замену. – Она вышла из-за стола и пошла навстречу Андрею Ефимовичу, протянув обе руки: – А я ждала, когда вы зайдете! Обычно наши гости приходят ко мне в первый же день, – Руфина Яковлевна жеманно поджала губы. – Вы же будто избегаете меня? И ваш товарищ тоже…

– Помилуйте, я не догадывался о ваших порядках, да и никто не спешил меня просветить, – Дубовик взял руку женщины и легким движением пальцев сжал её. – А относительно товарища… Насколько я понимаю, вы говорите про Петра Леонидовича? Инженера? Так за него я не в ответе, да и не товарищ он мне. И потом, я считал не совсем приличным вот так, без нужды, идти к вам…

– Что же теперь заставило вас появиться у меня? – Руфина Яковлевна с легким прищуром посмотрела на Андрея Ефимовича и хозяйским жестом сняла едва видимую ниточку с плеча: – Вот уже и невесты к вам липнут! – она рассыпалась тихим смешком.

– Не замечал, – весело подхватил он, поддерживая её игру.

– Вы лукавите! Не замечать бросаемые в вашу сторону взгляды – быть просто слепым! Или… – Руфина Яковлевна без малейшего стеснения взяла правую руку Дубовика и, коснувшись кончиком пальца золотого обручального кольца, добавила: – Или вы любите свою жену?

Андрею Ефимовичу показалось, что она не спрашивала, а констатировала это, но он лишь пожал плечами, как бы закрывая эту тему.

Руфина Яковлевна попыталась разгадать его настроение, но Дубовик поспешил перевести разговор в другое русло, предоставив женщине отвечать самой на заданный вопрос.

– Я должен кое в чем вам признаться… – теперь он старательно изображал смущение, – Вы были правы, когда при нашем появлении заявили, что мы приехали не лечиться, по крайней мере, я… Да, у меня здесь свои интересы, вернее, в этом отдыхе… Я хочу… Ммм…

– Знаете, что? – Руфина Яковлевна доверительно взяла его за руку и подвела к креслу. – Давайте просто с вами пообщаемся, выпьем коньячку. А вы постараетесь изложить суть вашего желания, хотя я, как женщина, умудренная жизнью, могу предполагать, в чем заключены ваши интересы.

«Да она настоящая сводня! – догадался Дубовик. – И не удивлюсь, если подложит мне в постель одну из отдыхающих здесь дамочек».

Его предположения оправдались в дальнейшей их беседе.

– Я не знаю вашу жену, но вижу, что вы страдаете. Она вам изменяет? Вы хотите самоутвердиться в своих глазах, чтобы не чувствовать унижения от её измен. Ведь так? Это происходит в каждой второй семье, особенно с мужчинами, которые не умеют указать женщине её место в семье. Вы очень деликатны и воспитаны, это видно невооруженным взглядом. Но ничего, мы поможем вам! Вы станете твердым в своих принципах! И взойдете на пьедестал в глазах своей супруги! Уж поверьте мне!

«Вот это да! Психологическая обработка? Ну-ну, действуйте. Посмотрим, что вы скажете потом, когда я сброшу свою маску!» – Дубовик злорадно улыбнулся, глядя на суетящуюся администраторшу: она подливала в рюмки коньяк, резала лимон. – «Пой, птичка, пой! Все твои «песни» – в наш арсенал!»