Знак убийцы, или Приговоренные грехом - [14]

В этот момент к своей радости Герасюк увидел спешащего к нему Дубовика. В светло-серой суконной куртке, такой же кепке и белом шарфе, окутывавшем горло, тот и в самом деле был похож на журналиста. Для полного поддержания своего образа подполковник захватил фотоаппарат, которым, кстати сказать, вполне сносно мог воспользоваться в нужной ситуации.

Герасюк буквально кинулся обнимать приятеля, рассказывая о своих метаниях.

– Ты, как Буриданов осел – так и помрёшь между двумя охапками сена! – засмеялся Андрей Ефимович. – Иди к Ларисе Георгиевне, я с ней уже пообщался, снял её в нескольких ракурсах, большего моя нервная система не выдержит. Попробуем разболтать этих дамочек! А, насчет Сомова, это ты молодец! – он похлопал Петра Леонидович по плечу и легонько подтолкнул к тропинке: – Шагом марш!

– Ты хоть и сатрап, но друг настоящий! – Герасюк показал большой палец и помчался в парк, где его дожидалась Шубина.

Глава 7

Комната Сомова удивила Герасюка чистотой и порядком. Чувствовалось, что мужчина не просто проводил здесь свободное время, но и отдыхал: удобное большое кресло соседствовало с огромной полкой, сплошь уставленной книгами, и столиком с настольной лампой, под которой уместилась довольно симпатичная пепельница. К приходу гостя тут же хозяин поставил две граненые рюмки и бутылку «Столичной». Закуска не блистала изыском, но была сытной и вполне соответствующей поданному напитку: сало с мясными розовыми прожилками, полкруга колбасы краковской, несколько ломтей свежего хлеба и несколько, нарезанных кружочками, бочковых огурцов.

Разговор начался с простого знакомства. Петр Леонидович ничего не скрывал, рассказывая о себе, за исключением профессии, говорил ли правду Сомов, он понять не мог, но история жизни мужчины была вполне банальной. Сначала воевал, потом пошел работать на завод. Сожительствовал одно время с молодой женщиной, у которой от первого брака была малолетняя дочка, но недолго прожили – метнула хвостом женушка и ушла к главному инженеру завода, где работал Сомов. Тот решил уйти с работы, подвернулась оказия, приехал сюда.

Так за неспешными разговорами была распита бутылка. С согласия Герасюка Сомов вынул ещё одну. Мужчины оживились, быстро перешли на «ты», и гость заговорил на более интересные темы:

– Сегодня расчищал каток с двумя дамами, так они мне рассказали о том, что в пруду утонула девочка. Правда, что ли? Неприятно как-то…

– Да, было дело… Я сам вынимал её из проруби… Молоденькая, только год, как школу закончила… Она дочка нашей кастелянши – Ирмы Яновны. Единственная… В институт не поступила, решила до лета здесь с матерью рядом поработать, только не вышло… Не вышло… – Сомов выпил, поднятую за упокой души девушки, рюмку и задумался.

– А что, каток рядом с прорубью, неужели она не увидела? – прервал его размышления настойчивыми вопросами Герасюк.

– Вот в том-то всё и дело, что не рядом! По следам выходило, что она с катка направилась прямо к проруби, а не на берег.

–А следствие было? – продолжал расспрашивать Герасюк.

Изрядная доля спиртного развязала язык молодого мужчины, который, не в пример гостю, был худощав и не отличался спортивным видом. Эксперт же, привыкший к такому роду возлияний, и благодаря своим большим формам, мог лишь прикидываться сильно пьяным, «мотая на ус» всё, о чем говорил его новый знакомый.

– А, – досадливо махнул рукой Сомов, – кому надо было это? Решили, что это была случайность! Только вот, что я тебе скажу… – он оглянулся на дверь, и, перегнувшись через столик, громко зашептал: – Не всё так просто!.. Коньки у неё были прикручены к ботинкам так, что если бы она на них встала, то и метра не проехала бы – развязались! Возле проруби было много всяких следов, поэтому ничего нельзя было понять – кто, куда и откуда шел.

– Да ну?! Это что ж получается – она не сама, что ли? – Герасюк натурально выпучил глаза от удивления, хотя ещё днём, почувствовав неприятный холодок в груди, подозревал услышать что-то такое.

– А думай, как хочешь! Да ещё доктор наш!.. – Сомов покачал головой. – Он первый её осмотрел, потом был врач из города, вроде бы всё подтвердилось – случайность, только Лев Евгеньевич изменился как-то после этого, сник, что ли… Может быть, нашел что-то, только ему быстро рот закрыли!.. Они это умеют!.. Мать жалко, ест, пьет, работает, только не живет… Вот ведь как… – Сомов осоловевшим взглядом посмотрел на Герасюка, тот решил, что на сегодняшний день впечатлений достаточно, и, по праву старшего, уложил молодого мужчину в постель и тихо вышел, захлопнув за собой дверь.

– Да ты никак нализался? – Андрей Ефимович насмешливо оглядел приятеля с ног до головы, когда тот зашел к нему в номер, возвратившись от Сомова.

– «Юпитер, ты сердишься»? – Герасюк с шумом плюхнулся в кресло.

– Ну, если твои поклонения Бахусу принесли пользу, то я даже рад за тебя! Всё-таки вечер ты провел с мужиком, а мне досталась не очень приятная миссия весь вечер ублажать трёх… слышишь?.. трёх дам!

– Неужели сдулся? – с развязной улыбкой спросил Герасюк. – Слаб, что ли, стал?

– Не смешно! По крайней мере, мне… Я исчерпал все темы, болтая с ними! Мало того, опять требовали снимать их на фото. Но кое-что удалось узнать. Только боюсь, что наш разговор с тобой сейчас будет односторонним, а потому отправляйся спать!