Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии - [45]

Новые данные высвечивали тёмную историю зомби в новом свете. Препарат Марселя, теперь это было ясно, мог погружать в состояние мнимой смерти. Уверенность в этом порождала дюжину специфических вопросов. Содержат ли рыбы, используемые Марселем тот самый сильнейший токсин? Если да, как же он переносит процесс изготовления? Марсель томил рыбу на жаровне до состояния размазни. Высокая температура разрушает молекулярную структуру химических соединений, в том числе и ядовитых. Но каким образом колдуны определяют дозу? Ответ, как всегда, подсказала литература.

В своей «фармацевтике» Марсель использовал два вида лучепёрых – Diodon, ту, которой отравились голландские моряки, огибая Мыс Доброй Надежды на бриге «Постилион», и особо ядовитую родственницу японской рыбы фугу, Sphoeroidus testudenius. Её печенью полакомилась одна пожилая туристка на южном побережье штата Флорида в середине 1950-х. За последние 45 минут жизни она успел испытать все прелести отравления тетродотоксином, который могли содержать и рыбки моего гаитянского друга. Она скончалась.

Другие ответы подсказал любопытный документ, предоставленный мне мексиканским историком Франсиско Хавьером Клавихеро[120]. 1706 год. Место действия – Нижняя Калифорния. Присматривая территорию для церковной миссии, испанские солдаты подошли к костру, на котором местные рыбаки жарили печень ботете (Sphoeroides lobatus). Проводники предупредили испанцев о последствиях, но солдаты всё равно поделили между собой добычу. Первый проглотил один кусочек. Второй – разжевал, но выплюнул, а третий просто потрогал. Тот, кто съел, умер через полчаса, вскоре за ним – тот, кто сплюнул, а самый опасливый сутки пролежал без сознания.

Всё сходится. Испанцев сгубила жареная рыба, стало быть, высокие температуры не инактивируют токсины, содержащиеся в её мясе. Далее – подобно другим химикатам, воздействие тетродотоксина зависит от количества и пути попадания в организм. Рассмотрев больше сотни случаев, японские исследователи Фукада и Тани определили четыре стадии отравления тетродотоксином. Двум первым характерно онемение и расстройство двигательных функций, нечто вроде погружения в «спячку». Далее следуют паралич, удушье, посинение и понижение давления при полной ясности ума. В четвёртой стадии смерть наступает мгновенно – жертва перестаёт дышать. Если яд проглочен, третья стадия длится совсем недолго. Моряки «Постилиона» скончались на восемнадцатой минуте агонии. Если тетродотоксин каким-то образом попал в кровяную систему, его сила возрастает до полусотни раз. Но и внешнее воздействие этого вещества не менее пагубно. Прикосновение к органам, содержащим тетродотоксин, моментально ставит человека на грань между жизнью и смертью.

Иными словами, судьба будущего зомби зависит от того, какую порцию яда он получил.

Сознавая могущество своего препарата, Марсель ненавязчиво акцентировал важность дозы и способ её применения. Он особенно настаивал на том, что вводить её в организм вместе с пищей нельзя. Теперь мне ясно, почему. Попадание внутрь, скорее всего, повлечёт за собой смерть намеченной жертвы. Нужный результат будет достигнут, если порошок нанести на кожу или открытую рану, а ещё лучше распылить в лицо, чтобы жертва его невольно вдохнула. Это и погрузит её в состояние мнимой смерти.

Особо важен был один момент. У отравленных тетродотоксином критическая точка между жизнью и смертью наступает обычно через шесть часов. Если жертва за это время не умрёт, она может надеяться на полное выздоровление. Значит, существует теоретическая вероятность поспешных похорон мнимого мертвеца, который оживёт уже в гробу.

Эти размышления привели к очень важным заключениям. Вот вам ключевое доказательство существования зомби – народная медицина располагает веществами, создающими иллюзию смерти. Странные симптомы, описанные Нарциссом, так похожие на последствия отравления тетродотоксином, ясно указывают, что и он был обработан этим веществом. Не доказывая сам факт зомбирования, это обстоятельство существенно подкрепляет его историю. И ещё один особенно упрямый факт – Нарцисс не терял сознания, оставаясь в парализованном виде безмолвным свидетелем собственных похорон.

Подытожив результаты, я связался с Натаном Клайном и, согласно его инструкции, переслал образец вещества Леону Ройзину[121], профессору Института психиатрических исследований штата Нью-Йорк. Дальше всё шло как по нотам. Прежде чем приступить к серии дорогостоящих опытов, Ройзин проверил воздействие порошка на лабораторных животных. Во избежание кривотолков, я не сообщил Ройзину ни состав препарата, ни цели, для которой он изготовлен. Его просили только приготовить эмульсию и смазать ею подопытных. Ответ пришёл через неделю. Он не тратил времени даром и был готов к личной встрече.

Двери лифта распахнулись в холле, пропахшем химикалиями. Сделав несколько шагов по коридору, я залюбовался большими фото обезьян под воздействием различных наркотиков. Кому как, но для меня зрелище было страшнее того, что мне довелось повидать в гостях у гаитянских колдунов.

Ройзин работал в тесноте. Белый халат делал его похожим на карлика. Разговор сразу принял научный характер.