Змеи в ее голове - [62]

Он ждал уже не несколько секунд, а минуту, потом две, потом пять, а затем торопливо принялся оглядывать всю зону. Она что, решила уйти?

Отступив, Матильда сразу свернула налево и пошла как можно быстрее. Она была готова поспорить, что Анри (она и сама точно так же поступила бы на его месте) поместил на чердаке сарая какого-нибудь типа со снайперской винтовкой, который ждет, что она выберет центральную дорожку. Потом его охватят сомнения. Не видя ее, он подумает, что она, возможно, двинулась в обход… именно это и случилось: когда Дитер осматривал территорию справа от сарая, Матильда как раз только что прошла. Он ее упустил.

И вот уже она оказалась перед тяжелой деревянной дверью.

Два варианта.

Или дверь заскрипит, завизжит, наделает шуму, а значит, никого нет, и я вхожу.

Или же дверь любезно откроется, а значит, петли были предусмотрительно смазаны и там кто-то есть, чтобы обеспечить теплый прием от имени дражайшего Анри.

Издав едва слышный шорох, дверь прекрасно подалась.

Матильда приоткрыла ее, проскользнула внутрь, так же тихо затворила ее за собой, вытащила «дезерт игл» и стала ждать, чтобы глаза привыкли к темноте. Царила напряженная тишина. Постепенно Матильда начала различать нагромождение старой мебели и склад барахла, но с особым вниманием, на какое она только была способна, Матильда осматривала потолок, составленный из широких деревянных досок, — из щелей между ними почти повсюду пробивались тоненькие лучики лунного света, в которых плясали пылинки. Матильда не шевелилась, она держала оружие обеими руками, прижав локти к груди и направив ствол вверх. Это всегда было одной из ее сильных сторон: при условии, что она успеет принять правильное положение, она может оставаться в нем долгое время, гораздо дольше, чем большинство людей. Между нею и лежащим наверху почти наверняка с поставленной на штатив-треногу винтовкой человеком, если такой есть, начался бег на медленность. Ничего не происходило. Никакого шевеления. Матильда мысленно считала: шестьдесят, шестьдесят один, шестьдесят два… Она могла и ошибиться, но, чтобы это проверить, оставалось только ждать. Она крепко стояла на ногах, лодыжка не болела, дыхание было ровным, все шло нормально. Раз ничего не шевелится (сто три, сто четыре), значит тот, кто лежит наверху и кому поручена встреча, думает, что она вошла в сарай, однако, поскольку он в этом не уверен, он тоже ждет, даже не моргает (сто шестьдесят, сто шестьдесят один…), он делает то же самое, что она. Первый, кто допустит ошибку, погиб. Или почти. Потому что в подобных случаях могут возникнуть самые непредвиденные ситуации. Внезапно может появиться Анри или кто-то другой, у Матильды может закружиться голова, хозяин верхнего этажа может чихнуть, случиться может всякое. Так и есть. Матильда улыбнулась. Ни малейшего шума, браво, но его присутствие выдала тонюсенькая струйка пыли, сверкнувшей в луче слабого света с потолка. В двух метрах от нее, справа. Матильда внимательно посмотрела на пол; сейчас не время сломать себе шею, подумала она. Никаких препятствий? Ничего?

Поехали!

Матильда решительно делает два шага вперед, поднимает руки, вытягивает оружие к потолку и стреляет четыре раза. Дерево разлетается, источенные жучком доски трескаются, ломаются, и Матильда едва успевает отпрянуть, потому что вот он, Дитер Фрай, валится на первый этаж, как тюк грязного белья, с дырой в груди, куда Матильда могла бы засунуть два кулака. Следом за ним падает его винтовка. Дело улажено.

Вытянув перед собой «игл», Матильда осторожно подходит; парень получил свое, но Матильда не может отказать себе в удовольствии и стреляет еще раз, по яйцам.

Она обыскивает его. Ничего. Разумеется (она улыбается). Она довольна: Анри проявил почтение к ней, не прислал первых попавшихся придурков.

Наверняка теперь ей есть о чем поговорить с Анри, объясниться. Этот тип вот-вот станет твердым, как дерево, если оставить как есть, без упаковки, с ним невозможно будет справиться. Матильда набросала соломы туда, где волнами хлестала кровь, кончиком туфли сдвинула трупу ноги, сложила ему руки вдоль туловища — так она хотя бы сможет засунуть его в один из своих прекрасных мешков для покойников. Это заняло еще с десяток минут.

А теперь вперед!

Она перезарядила оружие — не приходить же к Анри с пустыми руками, разве так делается!

* * *

Анри насчитал четыре выстрела, потом, немного позже, пятый.

Когда первый испуг прошел, он не мог удержаться от восхищения.

Пять выстрелов с таким звуком — это не выставленный им стрелок, это Матильда. Что за дьявол эта милая женщина! И это как раз в ее стиле — заявлять о себе таким образом.

По правде говоря, все не так плохо. Настоящая встреча произойдет между ними двумя: им и ею. Она появится через заднюю дверь, а Анри, выйдя через переднюю, ударит с тыла.

Он снял ботинки, прихватил лежащий на полу пистолет, «беретту» (Анри предпочитал классику), и в полумраке медленно двинулся к входной двери. И незамедлительно услышал, что Матильда, ступая мягко, как индианка, идет по террасе. В ее-то возрасте… когда она доберется до обратной стороны дома, он откроет дверь, пройдет тем же путем, но окажется позади нее, что представляет собой решающее преимущество.