Змеи у трона - [28]

- Ошейник? – псарь удивился, но лишних вопросов задавать не стал (чем окончательно убедил меня в том, что свою должность занимает заслуженно). – Вон там, Ваше Величество, висят на крючках.

Чуть поморщившись – здесь, разумеется, воняло псиной – я прошёл в обозначенный угол и принялся разглядывать ошейники. Они были большие и маленькие, толстые и тонкие. Я искал тот, который подойдёт на изящную шейку Килетты.

Нужный ошейник нашёлся быстро, а кроме того – прихватил небольшую плёточку, висящую тут же. Я хотел уже уходить, но тут мне в голову пришла ещё одна идея.

- Эй, - я жестом подозвал псаря; тот расторопно подбежал ко мне. – А с шипами есть?

- Есть, Ваше Величество, - закивал псарь. – Только они не здесь. Здесь-то охотничьи псы, и ошейники для них, а шипастые – для сторожевых.

- Принеси штуки три, на выбор, - велел я. – Чуть больше этого по размеру, - я показал ему тот, что уже был выбран.

Ошейники, впрочем, меня разочаровали. Шипы у них были исключительно снаружи. Зачем? Просто чтобы выглядели красиво?

- Нужно сделать такие же, только с шипами внутри, - распорядился я. Псарь, судя по кислой мине, явно не одобрил такое новшество, но спорить не стал. – Шипы не слишком острые, не такие, чтобы могли нанести серьёзную рану. Но и ощущаться должны. И кольцо для цепи. Если тот, кто сидит на цепи, дёргается – в любую сторону – шипы впиваются в шею. Всё понятно.

- Понятно, Ваше Величество, - псарь всё же решил высказать свои сомнения, - но только это может испортить шкуру королевских псов...

- А это не для псов, - бросил я ему через плечо – и покинул псарню. Пускай думает.

Сам же я поднялся наверх и, распахнув дверь, шагнул в «номер» моей новой игрушки. Там было темно, и мне пришлось захватить подсвечник. Интересно, Килетта вздрогнет, когда увидит его?

Но Килетта не вздрогнула даже при виде меня.

- Скучала, моя сучка? – широко улыбнулся я. – Почему-то я не вижу, чтобы ты виляла хвостом, встречая хозяина.

Я подошёл к лежащей на кровати связанной девице – как же у неё, должно быть, всё затекло! – и вынул изо рта кляп. Он был весь пропитан слюной, и я брезгливо откинул его в сторону.

- Я хочу в туалет, - пустым, каким-то бесцветным голосом произнесла моя сестрица. Ха! И это – всё, что осталось от её вчерашнего гонора? Наверное, с ней всю жизнь носились, как с экзотическим цветочком, что один вечер смог её так сломать.

Однако и этого было мало.

- А мне нет дела, чего ты хочешь, - бросил я. – К тому же, ты недостаточно почтительно просишь.

Мне показалось, или во взгляде Килетты промелькнула боль? Что ж... Пока есть чему болеть – есть и что ломать.

- Первое, что ты должна выучить, сучка – ты не можешь обращаться ко мне просто так, - я похлопал себя плёткой по бедру; глаза Килетты с испугом следили за предметом в моей руке. – На этот раз я тебя прощаю, но дальше, если ты посмеешь заговорить со мной без прямой команды – сильно об этом пожалеешь. Поняла?

Молчание.

- Отвечай, поняла? – я выделил голосом первое слово.

- П-поняла, - слабо откликнулась Килетта. Я тут же хлестнул её плёткой по откляченной попке. Чудесная вещь! Место удара сразу же покраснело, но никаких рубцов! Как там он сказал – не портить шкуру королевских псов?

- Ты верно поняла первое правило, - пояснил я в ответ на её испуганный взгляд. – Но своим ответом ты нарушила второе правило. Всегда называй меня господином!

Я почесал подбородок.

- Хотя нет, - решил я. – Господин – это для слуг. Или даже для вассалов. Но не для тебя. Ты будешь называть меня хозяином. Каждый вопрос, каждый ответ, всё, что скажешь – добавляй «хозяин». Поняла?! Говори, сучка!

- Я поняла, хозяин, - голос был тихим, кажется, Килетта изо всех сил пыталась не сорваться и не заплакать. И правильно – за слёзы я бы наказал её ещё сильнее.

- Отлично, - я крутил в руке плётку, не убирая её далеко. – Теперь говори, что хотела.

- Я хочу в туалет, хозяин, - проговорила она.

Я брезгливо оглядел её. Стоило бы, возможно, отказать... Но я не хочу трахать её на обгаженной кровати.

- Разрешаю, - соблаговолил я. – Но не думай, что всё так просто. Ты у нас сучка, значит, и в туалет пойдёшь по-сучьи.

Я надел на неё ошейник, а затем привязал к нему длинную верёвку. Лучше бы цепь, конечно, но пока и так сойдёт. Затем я развязал ей руки.

- Пойдёшь на четвереньках, - приказал я Килетте (сама она даже не пыталась встать). – Суки не умеют ходить на двух ногах.

Я огляделся. Куда её вести? Отхожее место в покоях было, но это как-то неинтересно. Вывести наружу – голой, на цепи – провести так на улицу...

Но покои находились чуть ли не на вершине замка. Пройтись так немного – одно, а тащиться с ней через весь замок туда и обратно мне не хотелось. Приказать слугам? Можно, но я что же – буду сидеть и ждать?

- Нужно будет обустроить тебе конуру, - проворчал я, дёргая за верёвку по направлению к уборной. – На первом этаже. И чтобы под рукой было всё, что нужно – подстилка, поилка, косточка, чтобы грызть...

Килетта послушно пыталась идти на четвереньках, но затёкшие конечности подводили её, и она то и дело спотыкалась. Я подгонял её ударами плётки – не сильными, но ей хватало.