Злой ветер с Каталаунских полей - [5]
...Итак, последствия войны для существовавших в тот исторический период государств оказались поистине катастрофическими. Ни одно из них не сохранилось... [До и после: История одного апокалипсиса, стр. 2]".
..."В военной области Совещательной Лигой Наций были приняты основополагающие правила ведения боевых действий и поведения участников вооруженных конфликтов, вносившие революционные изменения в характер современных войн. Имея в виду печальный опыт примения орудий массового поражения, способных погубить самоё основание цивилизации, Совещательная Лига Наций, волею избравших ее народов, запретила использование ракетного оружия, авиации, артиллерии, боевых кораблей, танков, самоходных орудий, автомобилей, индивидуального автоматического оружия и вычислительной техники. Разрешенным было признано использование холодного оружия, боевых машин и орудий, не использующих силу сжигаемого пороха и не действующих по принципу накопления и выброса энергии, лошадей и других животных. В качестве движителей для боевых судов определялась сила ветра и мускульные усилия гребцов. Исключение делалось для воздушного флота: разрешалось использование на военных дирижаблях двигателей внутреннего сгорания и (или) электрических двигателей. Разрешалось также использование аппаратуры связи, телевещания и освещения (радиостанции, прожектора, фонарики), лазеров в оптических системах наведения и контроля. Установленные ограничения не распространялись на сферу гражданской жизни, в части развития и совершенствования [механического и воздушного транспорта] и компьютеров... [Стратегия прошлого, стратегия настоящего. Теория и практика новой Глобальной Военной Доктрины, том 1, стр.10]".
...Господа офицеры, свободные от обязанностей службы, составили небольшую партию для рекогносцировки местности. Пожелавшие отправиться на разведку собрались у коновязи, вооруженные армейскими [самозарядными?] арбалетами [на четыре выстрела]. Старшим команды был единодушно избран трибун III когорты Гуго Йенсен. Офицеры расселись по лошадям и в сопровождении десятка критских стрелков покинули расположение лагеря. Конная группа пересекла покрытую пожухлой травой равнину и скрылась в лесу. Вылазку накануне одобрил Димов лично, хотя не сомневался, что офицеры, устав от отупляющей скуки вынужденного бездействия, решили просто прогуляться по окрестностям...
Седьмой легион был остановлен в километре от реки с труднопроизносимым польским названием. Командующий 16 полевой армией, рейхс-генерал-оберст Герман Хорст, не слезая с коня и похлопывая хлыстом по отполированному до зеркального блеска сапогу, сообщил Димову:
- Мне предписано оставить ваш легион здесь. Становитесь лагерем, легат. Дальнейшие указания получите по рации или с посыльным.
- Слушаюсь, господин генерал.
- Не знаю, о чем они там думают, - Герман Хорст ткнул хлыстом в затянутое тучами небо, - но мне это сильно не нравится. Генерал-полковник говорил на латыни с прусским акцентом. -Не нравится, - повторил Герман Хорст, со свистом ударяя хлыстом по блестящему голенищу. Однако оспаривать приказы начальства я не намерен. Мне будет не хватать вашего легиона, легат.
- Спасибо, господин генерал-полковник.
- Всего наилучшего, легат.
- И ещё... Сохраняйте режим радиомолчания. Ваша радиостанция с этой минуты работает строго на прием.
Рейхс-генерал-оберст вскинул руку к козырьку фуражки и, пустив коня в галоп, поскакал в начало колонны.
Димов увел легион с дороги и распорядился строить лагерь. Следующие двое суток он ждал разъяснений от командования, старательно пресекая циркулирующие среди офицеров домыслы, предположения и догадки, не способствующие поддержанию дисциплины на должном уровне. На четвертые сутки в лагерь въехал молчаливый артиллерийский майор, с приказом командующего группой армий "Висла" Эриха фон Траубе на руках и забрал все боевые машины. На вопросы он отвечал односложно: "читайте бумагу, легат, в ней все написано" и кривил губы в недоброй усмешке. После его отъезда основным и бесспорным объяснением происходящего стало утверждение что "легион расскассируют". В тот же вечер случилось несколько драк между солдатами, одному центуриону, жесткому до жестокости, сломали нос и вывихнули челюсть, а другому, особо ненавистному, устроили "темную", избили до бесчувствия и запихнули палку в задний проход. Начинающийся бунт подавили преторианцы и вексиллярии. Озлобленных солдат оттеснили ближе к стене, затем окружили и поставили на колени. Димов решил примерно наказать виновных, проведя децимацию, но потом сжалился над виновными и назначил им по десять ударов плетями. Бунтовщиков набралось человек двадцать. Их отвели к площади и на виду выстроенного легиона армейские профосы, облаченные в кожаные штаны и красные куртки с закатанными рукавами, отвесили всем наказанным положенное число ударов крепкими сыромятными ремнями с вплетенными в них свинцовыми шариками. Порядок был восстановлен, но неприятный осадок остался. Недовольство таилось в темноте палаток, копилось в глубине душ, отравой расползалось среди солдат. Центурионы докладывали о случаях явного неповиновения, тайных сборищах и угрожающих разговорах, префекты и трибуны ходили по лагерю не иначе, как с двумя преторианцами, самому Димову некто, прятавшийся за палаткой, швырнул в лицо ком глины. Конечно, никого найти не удалось, неизвестный исчез, растворился, затерялся бесследно среди людей и палаток. Конечно, Димов не оставил этот проступок без последствий и весь легион, за исключением находящихся в карауле и преторианцев, был отправлен на углубление рва и укрепление вала, и проработал до самого вечера, с коротким перерывом на скудный обед. Димов встречал солдат у ворот и толпа приветствовала его свистом и оскорбительными выкриками. Отвернувшись, он ушел к себе в шатер. Рация молчала и радист, закинув ноги на стол, бессмысленно пялился на мерцающий зеленый огонек сигнального диода. Димов вдруг испытал мгновенный приступ ярости и у него на миг перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он представил, как выбивает из-под радиста стул и долго месит его распростертое на земле тело тяжелыми ботинками на толстой шипастой подошве, сладострастно втаптывая полную жизни человеческую плоть в холодную плоть земли. Он заставил себя успокоиться и даже кивнул вытянувшемуся перед ним солдату. Неизвестность убивала почище выпущенного из арбалета кованого болта.
Постапокалиптический, анти фашистский и анти милитаристский фантастический рассказ. В мире, после того Как-Всё-Это-Произошло-И-Закончилось, живут люди различных рас и цвета кожи. Они многое "забыли", а тех, кто знал и мог рассказать о том, что и как было До-Того-Как-Всё-Это-Произошло, забрали Добрые Стражники. Поэтому все живущие, не задумываясь, исповедуют одну, объединяющую их веру. Ту, которую им завещали Славные Предки.
...возможно, это даже не один клочок бумаги, возможно - это листки из записной книжки, обратная сторона разорванного конверта, обрезки картона, да что угодно, на чём можно написать - не суть важно. Что это за человек? Определённо - участник событий. Почему нет описания его характера? - что он делал, о чём думал, как переживал произошедшее? А зачем? Есть текст, написанный им самим. К примеру, вы приезжаете в гостиницу и обнаруживаете в тумбочке часть страницы - чьи-то записи - о жизни, о себе, о том, что он видел, или о чём вдруг решил вспомнить.
Повествование фантастическое и фантасмагорическое из римской жизни, с предисловием, послесловием, примечаниями и приложениями, сохранённое и дополненное заботой и трудами ревностными современников и отдалённых потомков.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
Дима — обыкновенный мальчишка, которому интересно все необычное, что происходит в городе. И однажды, в момент смертельной опасности, он попадает на Тайные Тропы — запретные пути между мирами, где не выживет ни один человек без собственного кота. Дима и его кот Барс побывают в других мирах, преодолеют множество опасностей и найдут верных друзей. Вместе они смогут понять, как так получилось, что от маленькой Диминой жизни вдруг стала зависеть судьба всего мироздания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.