Злой рок - [66]

– Илона,– он жестко приподнял ее подбородок, заглянул в искренне испуганные глаза, словно пытался проникнуть в их глубь.– Отвечай, ты знала, что тебя пасут менты?

– Пасут? – оскорбилась она.– Я что, телка? Ну, и комплимент.

– Следят за тобой? Наружное наблюдение, – поправился он.

– Нет. Вот это новость! Зачем за мною следить?

Герман поверил, логически поразмыслив, что они не стали бы рисковать ее жизнью, и облегченно вздохнул. Он принялся энергично прокручивать ситуацию, отметая то один, то второй способ выхода из западни. Наконец решил прибегнуть к хитрости.

В дверь громко стучали, всполошив жильцов дома.

– Гражданка Лаврецкая, открывайте! Мы знаем, что вы дома, – прозвучал знакомый Даничу требовательный голос.– Проверка паспортного режима, прописки. В противном случае мы вынуждены будем взломать дверь.

Герман осторожно выглянул в окно. Двор был оцеплен милицией, у подъезда стояли автозак, три УАЗа и «Жигули». Через балкон уйти невозможно, подстрелят, как зайца. Тогда он пошел ва-банк.

– Реут, я тебя узнал! – прижимаясь спиной к стене, крикнул Дробич. – Слушай мои условия, майор. Здесь женщина. Вы отпускаете меня, оставляете у подъезда «Жигули» с полным баком горючего, а я сохраню ей жизнь. У меня два полных магазина. Ты знаешь, я стреляю без промаха, рука не дрогнет. Ее смерть будет на твоей совести, даю тебе пять минут.

В подтверждение своих намерений Герман громко взвел пистолет. За дверью притихли, видимо, совещаясь.

– Герман, неужели ты меня убьешь? – с ужасом в зрачках спросила Илона.

– Убью, рука не дрогнет! – на истерической ноте закричал он и ласково прижал женщину к себе. Бережно, словно ребенка погладил рукой.

– Дуреха, я скорее сам застрелюсь,– прошептал он и, кося глаз на дверь, крикнул:

– Майор, почему молчишь? Время истекает.

– Герман, не дури. Открой дверь, давай по-хорошему, – попросил офицер. – Надо уметь проигрывать. – По-хорошему, говоришь,– обозлился Дробич. – А когда меня из милиции турнули ни за что, ни про что, все молчали. Мне теперь терять нечего, всё одно – вышка. А ты, майор, может, еще генералом станешь, если я тебя сейчас не завалю…

– Дробич, будь мужчиной, оставь женщину! – потребовал Гаранин.

– А и ты здесь, – Герман узнал следователя. – Птица большого полета. Слетелось воронье, учуяли добычу. Но я легко не дамся, у меня граната Ф-1. Отправлю кое-кого к праотцам. Заказывайте себе гроб и музыку … вечную музыку.

Он обернулся к обомлевшей от страха Лаврецкой. Нежная жалость пронзила сердце.

–Ах. Илона – знойная женщина, погубила ты меня, – прошептал он в отчаянии. слишком поздно увидел, как на балконе метнулась чья-то тень.

– Свет, выключи свет! – крикнул он, целясь из пистолета. Она дрожащей рукой потянулась к выключателю.

Грохнул выстрел. Со звоном брызнули осколки обрушившегося стекла. Сползая по стене, окровавленный Герман судорожно успел нажать на спусковой крючок.

Опоздал на какую-то долю секунды. Пуля ударилась в потолок, выбив кусок штукатурки, упавшей на палас и зацепивший люстру.

Илона, потрясенная трагедией, не могла издать ни звука. Она машинально наклонилась к Герману, пытаясь поднять его непослушную голову. Резко одернула ладони, залитые кровью. Надрывный крик вырвался из ее груди. До нее смутно доходила суть случившегося.

Высадив из рамы дверь, в квартиру ворвались несколько человек. А через проем балконной двери поспешил снайпер.

– Слава Богу, жива, – глядя на вздрагивающие от рыдания женские плечи, произнес Реутов.

Межина по кличке Лысый, задержали на следующие сутки. Созерцая длинноногих, загорелых красоток в бикини, он нежился на ялтинском пляже. Двое дюжих парней подошли к нему и, подавив сопротивление, надели наручники. Чтобы не смущать курортную публику, набросили на его руки полотенце, затолкали в автомобиль.

Р. S. Спустя год у обочины дороги, ведущей в Залесье, был сооружен скромный обелиск, окруженный низкой чугунной оградой, в память о кассире и водителе, погибших при исполнении служебных обязанностей. Редкий водитель проедет мимо, не посигналив, а прохожий обязательно остановится и склонит голову в скорбном молчании.

РОДНАЯ КРОВЬ

1

В солнечный июльский день братья Харчевы встретились на нейтральной полосе. Так они в шутку называли небольшую квартиру матери Дарьи Андреевны. Братья присели за столом на кухне, а мать ушла в комнату, чтобы не мешать их деловому разговору. Старший, Кирилл, достал из холодильника заранее припасенную бутылку союз-виктановской водки “Фаворит” и водрузил ее на стол. Младший, Анатолий, поставил стаканы, бутерброды с колбасой и сыром, соленые огурцы, заботливо приготовленные матерью.

– Время сейчас, Толян, такое, кто опоздал, тот проиграл,– на правах старшего, распечатав бутылку, начал Кирилл.– Ты видишь, на каждом углу комки, как грибы после дождя появляются. Чем только не торгуют – спиртным, сникерсами, памперсами, тампоксами… потому, как товар – деньги самый надежный бизнес. Всегда живые деньги, которые можно пустить в оборот и наварить прибыль.

Он сделал паузу, наполнил стаканы.

– Давай, братан, выпьем за удачу,– произнес он и крякнул от удовольствия.– Хороша водочка. Недаром ликероводочная фирма «Союз – Виктан» призы и дипломы на выставках и дегустациях получает и экспортирует свою продукцию за кордон.