Злой город - [5]

А два дерутся с тьмой!

А если у которого

Подзатупился меч,

Хватает меч татарский он

И продолжает сечь.

А если у которого

Не вынес конь трудов,

Садится на другого он

И вновь разит врагов.

Один с кузнечным молотом,

Видать, из кузнецов,

Как яйца, колет головы

Батыевых бойцов.

Проносится сквозь полчища

Евпатий Коловрат

И, как крапиву, рубит он

Татар за рядом ряд.

Увидел сечу лютую

И убоялся хан —

Подальше от побоища

Переместил свой стан.

* * *

Пять воинов Евпатия

От ран изнемогли.

Схватили басурмане их

И к хану привели.

— Откуда вы явилися

И, не жалея сил,

Пошто вы зло чините мне?

Батый у них спросил.

— Мы жители рязанские

Пришли — и стар, и млад.

Позвал же в путь-дорогу нас

Евпатий Коловрат.

И мы сюда на Каменку

Явилися не зря —

Хотим тебя почествовать,

Могучего царя.

Да вот досада горькая:

Уж ты не осуди —

Не успеваем с чашею

Всё войско обойти!

Дивится хан ответу их,

Велит послать скорей

На Коловрата избранных

Своих богатырей.

С богатырями съехался

Евпатий Коловрат,

И по шеломам бьёт он их,

Как будто бьёт в набат.

Как стонет сталь калёная —

Тяжёл его удар!

И нет в доспехах кованых

Спасенья для татар.

Что делать? Зятя милого

Зовёт татарский хан.

Он видом просто чудище,

А ростом великан.

Зовётся Хостоврулом он,

У хана он в чести.

Он посулил Евпатия

Живого привести.

С отрядом храбрых воинов

Спешит Батыев зять.

Бесстрашного Евпатия

Живым он хочет взять.

Ему навстречу соколом

Рванулся Коловрат,

Как в стадо лебединое,

Он врезался в отряд.

Тут, помня обещание,

Батыев великан

Накинул на Евпатия

Волосяной аркан.

Ещё одно мгновение —

И петлю б затянул

На шее у Евпатия

Проклятый Хостоврул.

Но Коловрат проворен был,

Успел аркан схватить

И разорвал верёвку ту,

Как шерстяную нить.

Глядит он: что за чудище?

Ни зверь, ни человек!

И великана страшного

Он до седла рассек.

И дрогнули у воинов

Батыевых сердца —

Доселе не встречалось им

Подобного бойца!

Бесчисленные пороки[19]

Приволокли тогда,

И била по Евпатию

Из пороков орда.

И пал рязанец яростный

От многих тяжких ран.

И к телу бездыханному

Тогда склонился хан.

— Евпатий, — тихо молвил он,

С дружиною своей

Сгубил ты много доблестных

Моих богатырей.

И пали нынче многие

Отважные полки

От рук твоих товарищей

И от твоей руки.

А у меня служил бы ты,

Могучий Коловрат,

Ты был бы сердцу ханскому

Милей, чем кровный брат!

И отпустил он раненых,

Захваченных живьём,—

Пускай их беспрепятственно

Идут своим путём.

И бренный прах Евпатия

Он взять позволил им,

Чтоб схоронили воина

Обычаем своим.

Зазвенели ручейки под снегами,

Зашумели водопады в овраге,

А бугры, где снег уже растаял,

Прошлогодней травой зазеленели.

Только небеса ещё покуда,

Словно талые воды, студёны,

И плывут по ним, точно льдины,

Ноздреватые облака.

Скоро, скоро уже над Козельском[20]

Поплывут гуси-лебеди на север,

На лесные дальние озёра.

Но невесело молоденькой княгине,

Как полынь, её долюшка вдовья,

А теперь ещё новая тревога

Чёрным вороном застит ей свет.

Ходят страшные, тёмные слухи

О каких-то татарах безбожных,

Будто все с кривыми мечами,

Не щадят ни старых, ни малых.

Дев и жён, молодых и красивых,

Забирают в полон нечестивцы

И навек превращают в рабынь…

Кабы никто её не видел,

Облегчить бы сердце слезами,

Пасть бы на землю сырую,

В голос, не стыдясь, запричитать:

«Князь мой милый, сокол мой ясный

На кого же ты меня покинул,

Сиротиною сына оставил?

Некому-то нас, горемычных,

Оберечь от лихих супостатов.

Злой татарин руки мне свяжет

И утащит в терем на колёсах[21],

А сынок наш, князь малолетний,

Век недолгий в муках окончит

На безжалостном вражьем копье!»

Но молчит молодая княгиня,

Лишь солёные слёзы глотает

Да глядит, как играет Василий,

Здешний князь удельный — мальчонка

Четырёх годков от рожденья.

А на князе багряный кафтанчик

Золотой бахромой оторочен,

Золотым пояском подпоясан.

Голова у князя покрыта

Синей шапкой с жёлтой опушкой,

На ногах голубые сапожки.

Сдвинув бровки свои к переносью,

Машет князь деревянным мечом. —

Отчего ты, матушка, печальна?

Ты скажи мне, кто тебя обидел?

Я пойду на обидчиков войною,

Разорю города их дотла!

Слыша речи ребячьи, княгиня

Улыбается сыну сквозь слёзы,

Как осеннее бледное солнце.

* * *

Князь владимирский погиб на Сити[22],

С ним погибла вся его дружина,

А Батыевы степные волки

Всей ордой к стенам Торжка[23] явились

И долбили пороками стены

Днём и ночью — две недели кряду.

А пробивши стены, истребили

Весь народ от мала до велика.

Истребивши, далее пустились

К Новгороду[24] древнему, на север.

Тут Батый, по слухам, убоялся

Полых вод, озёр, болот бескрайних

И велел орде идти на полдень,

В землю половецкую степную[25].

Позади — пожарища дымятся,

Впереди — селения и грады,

Новые кровавые пиры.

Вот татары подошли к Козельску,

Смотрят, город вовсе не великий —

Впору придавить копытом конским.

По лукавому обыкновенью,

Хан Батый послов отправил в город,

Предлагает горожанам сдаться,

Обещает пощадить им жизнь.

Козличи недолго совещались,

Как один, решили не сдаваться:

Лишь глупец поверит нечестивым —

Меч у них кривой и речь кривая!

Князь наш молод, биться сам не может,

Но положим животы за князя,

А в награду здесь получим славу

И венцы небесные — на небе!

* * *

Семь недель татары город осаждают,

Семь недель на город падают их стрелы,

Дождь смертельный зарядил не на шутку

Это страшное ненастье, как видно,