Зловещий доктор Фу Манчи - [10]

— Вы знаете ее, миссис Долан?

Это опять привело миссис Долан в замешательство.

— Ну, в общем, доктор, — сказала она, вытирая глаза, — не знаю. Бог свидетель, он был хороший парень, и я ему как мать, но она не та девушка, которую я пожелала бы своему сыну.

В других обстоятельствах это было бы забавным, но здесь могло оказаться серьезным. Рассказ миссис Долан об этом вопле или вое вдруг приобрел значение. Возможно, это означало, что один из дакойтов Фу Манчи следил за домом, чтобы предупредить о приближении незнакомцев. Предупредить кого? Да и мог ли я забыть темные очи другой служанки Фу Манчи? Неужели эта погибель мужчин сейчас в доме завершает свою дьявольскую работу?

— Я ни в коем случае не должна была впускать ее в его комнаты, — начала миссис Долан, но речь ее внезапно прервалась.

Мягкое шуршание достигло моих ушей. Этот шелест, интимно-женский… Девушка украдкой спускалась по лестнице!

Я выскочил в холл; она повернулась и пробежала передо мной, как слепая, вверх по лестнице! Прыгая через три ступеньки, я бежал за ней, влетел в комнату, чуть не наступив ей на пятки, и встал у двери, закрыв ее спиной.

Она прижалась к письменному столу у окна — тонкая фигурка в облегающем шелковом платье, которое уже само по себе объясняло неприязнь миссис Долан. Свет газовой лампы был слабым, тень от шляпы падала на ее лицо, но не могла скрыть ее потрясающей красоты, не могла убавить блеска ее кожи и света чудесных глаз этой современной Далилы. Ибо это была она!

— Значит, я пришел вовремя, — сурово сказал я и повернул ключ в замке.

— О! — вырвалось у нее. Она встала ко мне лицом и откинулась назад; ее руки, унизанные драгоценностями, вцепились в край письменного стола.

— Дайте мне то, что вы здесь взяли, — жестко сказал я, — и приготовьтесь следовать за мной.

Она сделала шаг вперед, с глазами, расширившимися от страха, и полуоткрытым ртом.

— Я ничего не взяла, — сказала она. Грудь ее бурно вздымалась. — О, пустите меня! Пожалуйста, дайте мне уйти!

Она импульсивно бросилась вперед, упираясь сжатыми руками в мое плечо и глядя мне в лицо страстными, умоляющими глазами.

К некоторому стыду моему, должен признаться, что ее очарование обволокло меня, как волшебное облако. Будучи не знаком с особенностями восточного темперамента, я смеялся, когда Найланд Смит говорил о том, что девушка увлечена мной. «Любовь на Востоке, — сказал он, — как дерево манго, показываемое фокусником: оно рождается, растет и цветет благодаря простому прикосновению руки». Теперь я мог прочесть подтверждение его слов в ее умоляющих глазах. От ее одежды и волос исходил слабый аромат. Как и все слуги Фу Манчи, она была совершенством, точно выбранным для выполнения своих особых обязанностей. Ее красота была поистине опьяняющей.

Но я оттолкнул ее прочь.

— Вы не имеете права просить о жалости, — сказал я, — и не рассчитывайте на это. Что вы здесь взяли?

Она ухватилась за лацканы моего пиджака.

— Я скажу вам все, что смогу, все, что осмелюсь сказать, — выдохнула она пылко, но в голосе ее звучал страх. — Я бы знала, как поступить с вашим другом, но с вами я не знаю что делать. Если бы вы только могли понять, вы не были бы так жестоки. — Ее легкий акцент придавал очарование ее музыкальному голосу. — Я не свободна, как ваши английские женщины. То, что я делаю, я должна делать, ибо такова воля моего хозяина, а я всего лишь рабыня. Ах, вы не мужчина, если можете сдать меня полиции. У вас нет сердца, если вы можете забыть, что однажды я пыталась вас спасти.

Я страшился этого довода, потому что действительно она по-своему, как принято у женщин Востока, пыталась спасти меня от смертельной опасности за счет жизни моего друга. Я боялся этого довода, не зная, что ответить. Как я мог сдать ее? Возможно, ее будут судить по обвинению в убийстве. Я замолчал, и она знала почему.

— Может быть, я не заслуживаю пощады; может быть, я такая плохая, как вы думаете; но какое вы имеете отношение к полиции? Это не ваша работа — охотиться за женщиной, чтобы сжить ее со света. Смогли бы вы потом посмотреть в глаза другой женщине — женщине, которую вы бы полюбили и знали, что она вам доверяет, — если бы сделали подобное? У меня во всем мире нет никого, а то бы меня здесь не было. Не будьте моим врагом, моим судьей, не делайте меня хуже, чем я есть; будьте моим другом и спасите меня — от него. — Ее дрожащие губы были так близко к моим, я чувствовал на щеке ее дыхание. — Пожалейте меня.

В это мгновение я бы честно отдал половину всего, что имел, лишь бы не принимать решения, которое, как я знал, я должен принять. В конце концов, какие у меня имелись доказательства, что она была добровольным сообщником Фу Манчи? Более того, она принадлежала Востоку, и ее кодекс ценностей должен сильно отличаться от моего. Как это ни противоречило западным представлениям, Найланд Смит уже сказал мне: он уверен, что она рабыня. И оставалась еще одна причина, почему сама идея захватить ее и передать полиции внушала мне отвращение. Ведь это было равносильно предательству! Неужели я должен марать руки, занимаясь подобной работой?

Так, мне кажется, соблазн ее красоты спорил с моим чувством долга. Пальцы с перстнями нервно сжимали мои плечи; ее стройное тело, дрожа, касалось моего. Она смотрела на меня, и вся ее душа светилась в ее глазах, полностью отдавшись отчаянной мольбе. И тогда я вспомнил о судьбе человека, в чьей комнате мы находились.