Злом за зло (Драконоборец - dark edition) - [15]

— Вот, значит, от кого я бегал, как ахог от ладана, — едва слышно пробормотал волшебник.

— По счастью, у меня есть связи среди старших, да и младших, что порой намного выгоднее, офицеров стражи. Последние несколько часов я занимался как раз тем, что вытаскивал вас из околотка.

— М-м… большое спасибо.

Поль Вуйцик выглядел донельзя довольным собой.

— И вы знаете, за что меня схватили.

— О да, знаю.

— Церковь не прощает подобных…

— К счастью, — мягко, но уверенно перебил купец, — епископ Спасбоженя мой старый друг, который, из уважения к нашей дружбе, позаботится о том, чтобы с вас сняли все обвинения.

— Епископ? — опешил Тобиус. — Боюсь, вы из лучших побуждений ввязались в большие неприятности. Если до его преосвященства дойдет мое имя, то, скорее всего…

— Он знает лишь то, что мой друг попал в беду по глупости, и только. Зачем бы мне сообщать ему, что мой друг уже пять лет разыскивается и магами, и Церковью? Тем более что если я сам понятия не имею об этом, значит, меня, добропорядочного купца, жертвующего огромные суммы на постройку новых храмов, нельзя обвинить в укрывательстве разыскиваемого.

— Вы рискуете головой, пан Вуйцик, — мрачно промолвил Тобиус.

— Как и вы, когда тащили за собой две перепуганных и раненых обузы по землям, захваченным варварами-людоедами, хотя в одиночку уж точно не попались бы им на глаза, — ровно ответил купец, глядя Тобиусу в лицо. — Долги надо отдавать, иначе после смерти они утянут наши души прямо в Пекло, мудрейший.

Какое-то время они ехали молча. Диморисиец достал из-за пазухи красивую трубку, инкрустированную янтарем и перламутром, и кисет, предложил Тобиусу. Когда волшебник достал свою, кукурузную, Вуйцик удивленно воззрился на нее, но ничего не сказал.

— Прежняя сломалась, увы, — пояснил волшебник, неловко набивая чашу табаком, щепоть которого стоила дороже тысячи кукурузных трубок.

Они курили, смакуя горячий пряный дым в легких, и довольно быстро свет в салоне потускнел.

— Куда мы едем, милсдарь Вуйцик?

— Ко мне домой.

— Это неразумно.

— Я настаиваю. Вы хорошо прятались, значит, было от кого, а у меня большой дом с отличной охраной. Давно ли вам удавалось поспать в полной безопасности? Судя по воспаленным глазам, очень давно. Дайте себе отдохнуть, а потом делайте что хотите, бегите прочь, прячьтесь или же оставайтесь у меня в гостях… сейчас мне больно на вас смотреть, мудрейший.

Спал Тобиус действительно неважно, но не только из-за постоянного нервного напряжения. За гранью яви поджидал Шепчущий, а порой сон отнимала боль.

— Вы окажете мне честь, если приютите на день, а потом я отправлюсь в дорогу. И так слишком много времени потеряно впустую.

— Ну хоть так.

Добрались лишь после рассвета — Поль Вуйцик жил вдали от окраины города, как и было положено состоятельному человеку. Он владел великолепным каменным особняком, или, как было принято говорить в тех землях, — палатами. Огромный красивый трехъярусный дом из камня с высоким забором, огибавшим большой участок земли с садом, нарядными фасадами и окнами, украшенными резным наличником.

Во дворе карету встречала толпа челядинов, которые приняли хозяйского гостя как бесценное сокровище, едва ли не на руках пронесли сквозь сени, обширный подклет и подняли на второй ярус, где в одной из многочисленных горниц стояла бадья с парящей водой. Рядом с нею ждали три румяные девицы с длинными русыми косами, ладные, пышногрудые, улыбчивые. Тобиус сразу отпустил их, сказав, что помоется сам, на что они с кокетством ответили — мол, велено тереть да мыть дорогого гостя. Тогда тусклые желтые глаза мага сверкнули злыми углями, а рот сжался в тонкую черту — служанки опрометью бросились вон.

Он задремал в горячей мыльной воде — сказалась усталость, — а когда деликатный стук разбудил его, челядин спросил — будет ли милостивый государь завтракать с хозяином? Искупанный и одетый в свежую, чистую, да еще и дорогую одежду, Тобиус явился в светлицу, вместительную залу с множеством окон, где был накрыт стол. Его ждали двое — хозяин дома и утонченная белокожая девица с длинной черной косой, красотой и нежностью почему-то напомнившая магу цветок подснежника.

— Простите мне мою невежливость при встрече. Я был несколько растерян. Рад, что вы смогли вернуться домой живыми и хотя бы относительно невредимыми, милсдарь Вуйцик, — сказал Тобиус, — и что в безопасности Анка так заметно расцвела.

— Спасибо, — тонким голоском ответила девица, хлопая длинными ресницами.

Тобиус удивленно посмотрел на улыбавшегося купца.

— Она говорит.

— После войны мы вернулись в Ривен, и я смог оплатить услуги Сехельфорсуса Чтеца, о котором узнал от вас. Спустя всего месяц лечения моя дочка вновь заговорила. Анка, это мудрейший Тобиус, я рассказывал тебе о нем, помнишь?

Девица застенчиво потеребила кружевной платок, потом нерешительно посмотрела на отца, будто ища покровительства, и только после этого смогла ответить.

— Дяденька, который нас с батюшкой от людоедов спас.

— Верно, моя милая.

— Батюшка часто про вас говорит, но я плохо помню, простите.

— С тех пор как ее разум прояснился, она все помнит хорошо, но годы забвения остаются в тумане…