Злоба 2 - [49]

— Как это меня отвлекает?

— Хотя бы тем, что ты тратишь время на мысли о нём. Лучше думай о чем-то более полезном.

— Логично. Но я всё равно не могу признать, что его вины тут нет. Он повинен в том, что случилось с Майки.

— Это равнозначно заявлению, что Майки тупое безмозглое животное.

— В смысле? — опешил я от таких заявлений.

— Что тебя удивляет? Назначая виновным Рика, ты отказываешься признать, что у Майки имелась собственная воля. Почему ты не хочешь признать, что он сам выбрал пойти против тебя? Из зависти, страха, злобы… Как бы там не было, но доля его выбора в случившемся присутствует.

— Хочешь сказать, что Рик не причем? Как и не причём тот, кто создал это место?

— Хочу сказать, что не надо назначать кого-то виноватым. Обвинения, будь-то себя или других, ведут к саморазрушению. Смерть Майки стала следствием ряда факторов. Окружения, влияния Рика, собственного выбора Майки.

— Мне надо это обдумать, Хол.

— Я буду только рада, если ты начнешь думать. — улыбнулась она своей фирменной улыбкой, в который раз напомнив мне маму.

Глава 16. Вызовы

— Эрик, шанс потерять себя повысился.

— Я догадываюсь.

Пока веду диалог с Хол, топаю к Рику, который меня заметил и остановился. Без лишних прелюдий передаю ему четыре пайка.

— Это за меня и Оба.

— А чего он сам не пришёл? — разглядывает парень «дань».

— Сказал, что ты сволочь и мудак, чтоб подавился и что не хочет тебя видеть.

— Понятно, — улыбнулся Рик, — Рад твоему благоразумию.

Вот и всё. Никаких подколок, провокаций и издевательств. Рик просто забрал откупные и отправился дальше по своим делам. Что касаемо слов Хол… Она права на сто процентов. Отдавать еду этому ублюдку было против моих принципов.

— Это может тебя разрушить. Падение начинается всегда с компромиссов и едва заметных трещин в личности. — голос Хол пах тревогой.

— Я понимаю. Это мой сознательный выбор.

Что она, конечно же, прекрасно знала, видя весь ход моих рассуждений.

— Хол, я хочу компенсировать эту уступку. Я придумал себе новую цель и смысл.

— Поделишься?

— Конечно. — это была наша игра. Субличность читает мысли, но всё равно поддерживает иллюзию диалога. — Я хочу изучить природу зла и насилия. Хочу понять, зачем оно совершается, какие есть причины и предпосылки, как обстоятельства влияют на то, что человек выбирает падение.

— Зачем тебе это, Эрик?

— Ответ очевиден. Я хочу искоренить зло.

— Идея утопичная, ты и сам это понимаешь.

— А я и не говорю, что у меня это получится. По крайней мере не получится искоренить всё зло в мире. Но какую-то часть… Почему бы и нет? Скажи, это достойная цель?

— Вполне. Но что ты задумал?

— Я буду платить дань Рику, чтобы не отвлекаться на него, чтобы не получить травму, чтобы не влезть в долги, чтобы не терять время. Это тот компромисс, за который я покупаю спокойствие. Я не отрицаю, что это предательство, что это подкосит веру в себя. Поэтому я и нашёл себе цель, точнее это одна из причин. То, что случилось с Майки — неправильно. Просто неправильно и я больше не хочу допускать, чтобы такое происходило хоть с кем-то. Поэтому я буду наблюдать, следить за рабами злости и вызывать на бой главных ублюдков.

— Но это ведь тоже насилие. Чем ты отличаешься от них?

— А это я и хочу проверить. Отличаюсь ли я хоть чем-то или такой же ублюдок, как и они.

***

— Эй, Парс!

— Чего тебе, мясо? — нехотя остановился парень.

Ещё бы ему не остановиться. Он собирался пнуть испуганного раба страха, а я встал у него на пути.

— Вызываю тебя на бой. Сегодня. Принимаешь вызов?

— У тебя здоровья слишком много, придурок?

— Принимаешь? — спокойно переспросил я.

— Принимаю. Встретимся на арене, — Парс ткнул меня кулаком грудь, но я не сдвинулся и на миллиметр.

Парень нахмурился, но усугублять конфликт не стал. Отошёл обратно, к своим корешам. Друзьями я их назвать не могу при всём желание. Дружба — это что-то хорошее, а не когда стоите в темной пещере, через которую идут потоком рабы страха с тяжелыми ведрами, а вы даёте им пинков и всячески издеваетесь, называя это «работой».

Парс что-то сказал корешам, те рассмеялись, глянули на меня и…

— Мясо! Я тебе бросаю вызов? Принимаешь?

— И я! Сколько у тебя ещё мест?

Таким образом за минуту мне кинули четыре вызова.

***

Целенаправленное наблюдение за насилием и злом привело к неожиданным открытиям. Во-первых, люди объединялись в стаи. Как настоящие хищники, хотя называть их так, это оскорблять хищников. Большинство рабов злости собирались в группы, общались, вместе «работали», прессовали рабов страха, тренировались, обсуждали бои и так далее. Я заметил, что группки обычно вьются вокруг кого-то сильного. То есть лидер всегда находился наверху рейтинга.

Чем выше строчка, тем выше твоя паства. Ну как паства… Скорее тем больше недомерков, что хотят присосаться к чужой силе. В этом был смысл, как ни странно. Если ты «официально» входишь в какую-то группировку, то вожак защищает тебя от вызовов других вожаков. Что снижает шансы нарваться и получить знатных люлей.

Сейчас я стал гораздо лучше понимать, что происходит. Мне казалось, что вызовы хаотичны, но оказалось, что они подчиняются своей, пусть и примитивной логике. Группировки боролись за престиж, влияние и… пайки. Да-да, не я один вместе с Обом платил дань. Остальные, особенно те, кто послабее, за «крышу» тоже платили. Стоит ли говорить, что это давало существенный бонус лидерам? Они получали гораздо больше, чем другие. Прибыль шла на оплату отдельного жилья (одна монета в сутки, то есть два пайка), на покупку калорийной и более питательной пищи, на восстанавливающие капсулы и… шлюх. О последнем я узнал случайно, подслушав разговор. Оказывается, можно накопить деньжат и отправиться в бордель, чтобы «спустить пар». Среди рабов злости это считалось чем-то крутым и почетным, признаком того, что ты реально силен и успешен. Наверняка прибыли тратились и на что-то другое, но я пока не смог узнать, что именно. Со мной то никто не горел желанием общаться и делиться секретами.