Зло побеждает зло - [89]

Пристроил смартфон боком к солонке, чтобы все видели экранчик:

— Что-с слушать-с сегодня-с будем-с?

— Популярное… — не стал подыгрывать мне Бабель. — Показывай, что там у вас, в будущем, молодежь любит?

— Если публика желает…

Шутливое настроение выплеснулось в ролик Nosferatu от Bloodbound. Сюрреалистическая картина сражающихся нечеловеческих армий, сопровождающая не музыку, но "адский скрежет, треск и вой", произвела ошеломляющее впечатление. Не удивление — страх, у Саши скорее ужас. Пришлось успокаивать — рассказывать про компьютерные игры, из тех, что с мечом и магией. Для лучшего понимания запустил шутер Strike Team, однако быстро понял — аудитория перегружена впечатлениями чуть более чем полностью.

Пришлось переобуться — включить свежий клип Forever for now от Лауры Перголизи. Андрогинная внешность, одежда унисекс — но при этом шикарный голос и медленный, вполне подходящий для 30-х годов текст. После третьего прогона Саша начала подпевать "rush, rush, take me away" после пятого — у нее начало получаться лучше чем у самой исполнительницы. Вернуться бы в будущее, раздобыть новый альбом, а то и несколько. Сделать из любимой девушки самую популярную певицу мира! Но увы и ах — подобная музыка мне никогда не нравилась, поэтому оказалась на флешке совершенно случайно — поистине the last of its kind.

Оставаться в долгу Бабель не захотел. После краткого экскурса в буйную биографию Артюра Рембо — этот ушлый тип, оказывается, торговал в Абиссинии слоновыми бивнями, — принялся декламировать Le Bateau ivre.[242] Причем на языке оригинала, настойчиво, легко, как бы окуная нас в причудливый слог и столь же причудливо льющийся поток образов и сравнений.

А потом Саша уснула, прямо на моем плече.

Кольцов разбудил нас ближе к обеду, синие круги под его глазами выдавали бессонную ночь. Продуктов притащил небогато — пару буханок еще горячего хлеба и курицу-физкультурницу. Лекарств, если не считать за таковые порошки аспирина и склянки с мазями, при нем не оказалось вовсе. К счастью, Александра оправилась, пусть далеко не полностью, с кашлем и слабостью, но уже несомненно. Не знаю точно, что помогло ей больше, тяжелейший нервный стресс, или мои последние, безнадежно просроченные антибиотики. И, честно говоря, не хочу знать; главное — результат.

По опыту прошедшего дня, я было двинулся подкопать молодой картошки, да восстал хозяин дачи:

— Обжоры, вы же треть огорода изничтожили! Мне зимой зубы на полку класть?

— Курочку… с хлебом? Как-то очень… — попытался вразумить друга-скупердяя Айзек.

— По крестьянски? — пошутил я.

— Они курятину раз в год на престольный праздник пробуют, — не оценила юмора Саша. — Да и то не все, а лишь те, кто успел урвать кусочек из общего котла.

— Вот, держите, — Михаил ловко запрыгнул на табурет, выгреб с верхней полки несколько брикетов.

Дешевую серую бумагу обертки пятнали размашистые синие буквы: "Геркулес".

— Лошадиная каша! — схватился за голову Бабель. — Миша ну как ты мог?! Таки зачем ты набрался мерзких привычек в неметчине? Еще бы морковным чаем напоил. Или желудевым кофе![243]

— Отчего же? — удивился я экспрессии. Надорвал упаковку, потыкал пальцем в спрессованные хлопья. — Овсянка как овсянка. Самое то для здоровья.

— В кипятке живо разойдется, — поддержала меня Саша.

— Вы там, в своем будущем, вообще что едите? — подозрительно вкрадчиво поинтересовался Айзек. — Хватает ли у рабочих денег на что-то кроме эрзацев?

— Чистыми тысяч тридцать в месяц получают, не меньше… — заметив непонимание на лицах, быстро пересчитал: — В курицах, типа этой, выйдет тушек сто, а то и двести…

— Вот тебе и неизбежное обнищание масс!

— Булок хлеба, — я не стал прерываться на местные догмы, — под тысячу, не меньше. Кожаных ботинок — пар двадцать. Штанов, коли за брендами не гнаться, получится примерно полсотни.

Литераторы переглянулись:

— Простой рабочий, от станка, или там конвейера? — аккуратно уточнил Бабель.

— Не врешь? — по простому рубанул Кольцов.

— На библии поклянусь! — хмыкнул я. — А если верьезно, в книжках на смартфоне полно всяких умных цифр и графиков, покажу чуть позже, убедитесь сами.

Они навалились на меня вдвоем, как шквал, перекрикивая друг друга:

— Там у вас все богачи!

— Зачем за нос водишь? Совсем плохо в стране было, плохо стало, но в итоге-то что получилось, а?

— Выходит таки мы не зря революцию делали?!

— За ради такой легкой жизни стоит потерпеть!

— Ладно, не у нас, так хоть у наших детей всего вдосталь будет…

— Нет, ну ты сам-то хоть подумай?! Тысяча булок, всего на одну зарплату!

— Уделало таки наше плановое хозяйство буржуев!

— Постойте, постойте! Да погодите же! — мне пришлось кричать. — Уровень жизни Штатов и Европы двадцать первого века все равно повыше будет… раза эдак в два, как минимум. У них там главная национальная проблема — ожирение. В моде низкокалорийная еда, салаты из травы, заменители сахара. Овсянка, опять же, в тренде. И не смотрите на меня как на новые ворота! Беговая дорожка — лучший подарок ребенку!

— Сволочи! — с чувством резюмировал Кольцов.

— Господи! Выколи мне глаз![244] — насмешливо напомнила ему древнюю притчу Саша.