Зло побеждает зло - [5]
И вдруг замер, боясь спугнуть идею.
Минуту спустя подошедший со счетом официант наблюдал дикую даже по немецким меркам картину: посетитель ресторана тщательно изучает латексный[7] мешочек известного назначения. Прямо за столом!
Я же просто сунул в его сторону купюру в пять марок:
— Сдачи не надо!
Через четверть часа я уже спрашивал у жителей района Cöpenick: "Где тут у вас фабрика Фромма?".
Поиски не заняли много времени. Скоро я мог любоваться на только что построенный презервативный завод. Еще не до конца отделанный, но, судя по припаркованным машинам и снующим через проходную людям, вполне исправно работающий. Внешним видом он здорово напоминал областной санаторий-профилакторий времен развитого социализма — три этажа, простые прямые линии, сплошные полосы остекления, унылая серая штукатурка. На фоне соседних корпусов он смотрелся как летающая тарелка, приземлившаяся на самолетной парковке в Домодедово.
Но для меня куда важнее оказалось полное отсутствие пропускной системы. То есть никому даже не пришло в голову поинтересоваться, куда и зачем я направляюсь. Более того, первый же пойманный "за локоть" камрад охотно показал дорогу в сторону кабинета директора. Тем не менее, добраться до места назначения мне не удалось, коридор оказался забит толпой сотрудников, сгрудившихся вокруг чуда технологии — уличного кондомата.[8] Наиболее солидные из них, не иначе начальники, с энтузиазмом тестировали хитрый девайс, кидали в него монетки, затем вытаскивали из лотка упаковки четырех видов.
Опознать самого герра Фромма не составило особого труда — этот лысый господин с крупный породистым носом над щеткой усов стоял чуть в стороне, с явным удовольствием принимая адресованные в его сторону комплименты.
Натянув на лицо подобающую восторженную улыбку, я неспешно занял удобную позицию для перехвата. Случай представился минут через двадцать:
— Герр Фромм! Прошу меня простить, но у меня есть для вас дело на миллион! — негромко привлек я внимание собравшегося уходить директора.
— Вы уже обращались к своему начальнику? — без особого интереса поинтересовался он, очевидно приняв меня за сотрудника компании.
Я не стал доказывать обратное, а сосредоточился на главном, стараясь вместить в простые слова как можно больше смысла:
— Мне удалось придумать способ значительно улучшить ваши изделия. Сделать их отличными от конкурентов. Причем без особых затрат. Более того, данное изобретение можно защитить патентом. Однако с данный момент я готов продать идею вам.
— Так вы…
— Обухов, из России, — поспешно представился я.
— Гхм! — скептически оглядел меня фабрикант. — Десять минут вас устроит?
— Мне хватит двух!
— Тогда прошу! — жестом руки директор указал путь вдоль по коридору.
Вопреки ожиданиям, местом для переговоров оказался не кабинет, защищенный от посетителей дубовыми дверями и строгой секретаршей, а самая обычная мастерская. По углам небольшого зала ютились станки и непонятные металлические штуковины, полки и верстаки заваливали груды инструментов, части механизмов, формы, куски желтой резины и прочие атрибуты действующей лаборатории. Богатый букет химических запахов добавлял пикантности ситуации.
— Суть идеи очень проста, однако вполне способна принести миллионы, — начал я, едва мы разместились за относительно чистым углом стола. — Но мне хотелось бы получить за нее пять тысяч марок. Всего лишь пять тысяч!
— То есть вы хотите оплату вперед? — недовольно нахмурился герр Фромм. — Боюсь, в этом случае…
— Мне достаточно вашего слова, — поспешно перебил я директора фабрики.
— Если предложение того стоит, не вижу проблем.
— Отлично!
Вооружившись листом бумаги и карандашом, я быстро изобразил "изделие" — цилиндр с плавно закругленным концом:
— Примерно так выглядит ваша основная продукция сегодня.
— Вне всяких сомнений, — кивнул головой герр Фромм.
— А вот так ее нужно изменить! — я дорисовал на конце "пимпочку". — Это резервуар для спермы.[9] Повышает удобство использования и снижает вероятность разрыва. Может быть и не значительно, но по крайней мере, есть шикарный рекламный повод.
Надо отдать должное, суть идеи презервативный фабрикант уловил сразу. Несколько минут он молча смотрел на "чертеж", потом хмыкнул:
— Вы сумели меня удивить, герр Обухов! Чувствуется обширная практика!
Вместо ответа я скромно улыбнулся.
— Пишите! — продолжил он. — Можно прямо на этом вашем, гхм… чертеже. Я, такой-то, в здравом уме и твердой памяти, продаю все права на изобретенный лично мной Sperma-Empfänger…
Не прерывая диктовки, директор вытащил из кармана пиджака небольшой блокнотик, быстро черкнул в нем несколько строчек, поставил размашистую подпись.
"Что это, неужели записка кассиру?!", — успел обрадоваться я. — "А мог ведь просто вытолкать взашей"!
— Получите! — он ловко вырвал листочек из книжечки и протянул его мне. — Очень надеюсь, ваше изобретение стоит хотя бы этих двух тысяч!
— Но…
— Ни пфеннигом больше! — отрезал герр Фромм. — И без того я вам доверяю более разумного.
Я присмотрелся к полученному документу. Сверху, в синей орнаментной полосе, надпись Deutsche Bank, под рукописным текстом с датой, моей фамилией и суммой угадывался водяной знак в виде немецкого гербового орла. Скромно, но со вкусом.
