Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти - [9]

.

Но если αλφι — лишь закодированная спорынья, то нет уверенности и в том, что в рецепте речь вообще идет о ячмене. В отличие от ржи, ячмень — такой же самоопыляемый злак, как и пшеница, и заражается спорыньей он не легче. Стоит уточнить, что Хофманн с соавторами, выдвинувшие теорию о спорынье в составе кикеона, разницу в составе алкалоидов ячменной и пшеничной спорыньи не отметили:

Какие подходящие виды спорыньи были доступны для древних греков? Рожь там не росла, но как на пшенице, так и на ячмене Claviceps purpurea приживается. Мы проанализировали пшеничную и ячменную спорынью в нашей лаборатории и убедились, что они содержат в основном те же самые алкалоиды, что и спорынья ржи, то есть алкалоиды эрготаминовой и эрготоксиновой групп, эргоновин, и иногда также следы амида лизергиновой кислоты. Как я сказал выше, эргоновин и амид лизергиновой кислоты оба воздействуют на психику и являются водорастворимыми, в отличие от других алкалоидов. Как все мы знаем, спорынья отличается по своим химическим компонентам в зависимости от того, на каком злаке паразитирует, и от места произрастания. Мы не можем сказать ничего определенного по поводу того, какой химический состав имела та спорынья ячменя или пшеницы, что росла на Рарийских полях во втором тысячелетии до н. э. Но, конечно, не будет преувеличением предположить что на ячмене, растущем там, паразитировала спорынья, содержащая, среди других, доступные галлюциногенные алкалоиды. Знаменитая Рарийская равнина была рядом с Элевсином[25].

Последняя фраза Хофманна наводит на определенные размышления. Действительно, если чем и славился Элевсин, кроме знаменитых мистерий, так это своей пшеницей, растущей на Рарийских полях. Так не была ли все-таки спорынья пшеничной? Ведь это культ Деметры, а согласно преданию, Триптолем засеивал поле по поручению богини зернами пшеницы, а не ячменя. Согласно Псевдо-Аполлодору: «Старшему из сыновей Метаниры Триптолему она изготовила колесницу, в которую запрягла крылатых драконов, и дала зерна пшеницы, которыми Триптолем, поднявшись к небу, засеял всю землю»[26]. И передавала ему Деметра, как пишет Топоров, колос со спорыньей:

Видимо, сходный [с сомой] эффект достигался и в элевсинских мистериях использованием галлюциногенных свойств спорыньи (ср. ее изображения в вазовой живописи, в сюжете вручения Деметрой колосьев со спорыньей Триптолему)»[27].

Восприятие спорыньи, как символа плодородия, сохранялось во многих культурах тысячелетиями. В России в XIX веке просили Господа: «дай спорость находящемуся на столе хлебу»[28]. Многие крестьяне даже в XX веке, причем в разгар эпидемии, все еще были уверены, что «спорынья родится в самом хлебе, чтобы хлеб был спорый, а не для отравы»[29]. И если именно спорынья зашифрована в αλφι, «то роль колосьев как атрибута Деметры, передача их Триптолему, интерпретируемая обычно как акт целиком культурный, приобретает иной смысл: это передача растения, из которого приготовляется галлюциногенный напиток для мистерий, напиток, символизирующий плодородие, как и сама спорынья»[30].

Не только блаженство сулили элевсинские мистерии, видения были и пугающими.

Затем, посвященные облекались в кожу молодого оленя, символ растерзанной души, погруженной в жизнь плоти. После этого гасились все факелы и светильники, и мисты входили в подземный лабиринт. Приходилось идти ощупью в полном мраке. Вскоре начинали доноситься какие-то шумы, стоны и грозные голоса. Молнии, сопровождаемые раскатами грома, разрывали по временам глубину мрака. При этом вспыхивающем свете выступали странные видения: то чудовище химера или дракон; то человек, раздираемый когтями сфинкса, то человеческое привидение. Эти появления были так внезапны, что нельзя было уловить, как они появлялись, и полный мрак, сменявший их, удваивал впечатление. Плутарх сравнивает ужас от этих видений с состоянием человека на смертном одре[31].

Подобные галлюцинации наблюдались и российскими психиатрами XIX века во время эпидемий эрготизма. Но тогда о возможной связи спорыньи и древних мистерий никто еще не задумывался. После уничтожения элевсинских мистерий знания о спорынье оказались утраченными. Или, точнее, было утрачено ее сакральное значение и опыт безопасного применения. Эффекты отравления спорыньей стали спонтанными, но, судя по всему, продолжали использоваться теми, кто догадывался об их причинах. Антониты, по крайней мере, это знали и лечили паломников белым хлебом.

Вытеснив строго ритуальную токсикацию, локализованную в пространстве и времени ритуала и мистерии, последующая цивилизация, стимулирующая развитие промышленности и сельского хозяйства, привела к небывалой и повсеместной токсикации отравляющими веществами[32].

В начале XX века религиозный философ Василий Розанов задумчиво записал на листке: «Элевзинские таинства совершаются и теперь. Только когда их совершают люди, они уже не знают теперь, что это — таинства»[33]. Что он имел ввиду? Лежала ли перед ним буханка ржаного хлеба? Этого мы никогда не узнаем. В тот день он написал одну лишь эту фразу. Только за такими спонтанными народными «элевсинскими мистериями» обычно следовала расплата: корчи, гангрена, слабоумие и смерть.