Златовласка черного дракона - [9]

Лошадь судорожно захрипела, и девушка всхлипнула, отключая накатывающие эмоции. Тяжело дыша, искренне надеялась, что вместе с сильным магом у них хватит мощи сотворить чудо, но тем не менее, не стоило раньше времени радоваться.

Рваные участки кожи полностью восстановились, и следы ожогов исчезли, даря сумасшедшую надежду на оживление. И вдруг черная мантия магии мелкими песчинками въелась в желтовато-белый поток, образовывая черно-желтую палитру.

Ларисинью затрясло. Воздуха в груди не хватало. Наследница с ужасом посмотрела на худощавого молодого мужчину со шрамом на левой щеке, и попыталась что-то сказать, но вместо слов шли только судорожные звуки.

– Убирай руки, – выкрикнул сильнейший маг, и девушка повиновалась, прикладывая силу, чтобы оторваться от невероятной тяги потока.

Рывок, и ее откинуло волной. Наследница с ужасом всхлипнула, озираясь по сторонам, видя, что натворила. Земля все также душила отца и охранников, а лошадь… резко соскочила на ноги и понеслась вперед.

Перевела взгляд на никтрота, глаза которого превратились в черно-красные – смерть животного он втянул в себя, и изумленно ахнула.

Наследница сжала землю пальцами, пытаясь понять произошедшее, а потом тихо прохрипела:

– Уходи! Я освобожу всех…

– Ты… ты в порядке? – взволнованно спросил маг, трясущимися руками пытаясь контролировать мощнейшую силу.

– Да… но ты… уходи… Они поймут… а меня пощадят. Ты понимаешь? – выкрикнула она.

Никтрот только кивнул и, поднявшись, сделал шаг назад, поднял руку, мгновенно создавая черной магией портал. Исчезая в пространстве, он вновь посмотрел на измученную светловолосую красавицу и произнес:

– До встречи, наследница.

Портал исчез, и девушка прикрыла глаза, призывая магию. Земля в считанные секунды рассыпалась на мелкие крохи, давая возможность пленникам освободиться. Охранники в панике глядели по сторонам и, видя лошадь, стоящую неподалеку, с ужасом посмотрели на драконицу.

Пронзительный, свирепый рев раздался на поляне, и Тарентор кинулся к дочери, но, видя в ее глазах вызов, сжал кулаки и прохрипел:

– Ты…

– Никогда не смей трогать моих друзей! – процедила девушка, делая шаг к нему, повышая тон: – Я тебе запрещаю!

Мужчина промолчал, сдерживая ярость, пытаясь успокоиться и все обдумать. Запах могущественной магии юного никтрота забил ноздри, и владыка непонимающе осмотрелся.

– Где тот, кто помог тебе? – прорычал он.

– Неважно…

– Он совершил преступление, втянув смерть и сделав ее своей силой.

– Не имеет значения. Он исчез, – без страха заявила она.

– Это поправимо, – злорадно выдохнул Тарентор. – Дарен его найдет… и уничтожит…

Страх зародился в груди наследницы, не желающей зла молодому магу, спасшему Вертару. Ведь если так, значит, не такой уж он плохой никтрот, и, к тому же, она никогда ни от кого не получала помощи, а сейчас… Незнакомец сотворил невозможное, несмотря на свои молодые годы. Несомненно, он силен, но потратил много энергии, а Дарен, это мерзкий котран, которого она презирала всей душой, найдет его в короткое время и убьет.

Девушка сделала шаг к отцу и сухо произнесла:

– Если ты хочешь, чтобы я посещала твои праздники и была немного учтива с наследными драконами всех гильдий, тогда ты забудешь то, что сейчас чувствуешь и видишь.

– А если нет? – в своем репертуаре озадачился владыка, желая взвесить все «за» и «против».

– Я уничтожу твое королевство, накрыв землей! Буду истреблять магические ловушки, не выпускающие меня из территорий золотой гильдии, ежедневно и каждую минуту, – уверенно цедила девушка, ни капли не робея перед властелином.

Ларисинья была уверена, что с мужчинами нельзя показывать слабины, если не хочешь, чтобы тебя втоптали в грязь, заставляя подчиняться и быть служанкой отцу, а потом и мужу, не имея собственного мнения и значимости.

Тарентор посмотрел по сторонам, и, видя, как трое мужчин переговариваются о случившемся, нахмурился. Потер подбородок грязной ладонью, и, злорадно ухмыльнувшись, добавил:

– Хорошо, только ты пообещаешь, что больше такого не повторится.

– Повторится, если посмеешь вновь причинять вред моим животным, – возмутилась наследница, считая его желание неприемлемым.

– Ларисинья, – прорычал владыка. – Ты – соплячка и ничего не понимаешь!

Девушка не слушала, продолжая дальше:

– Более того, я не только укрою, но и похороню там тех, кто посмеет посягнуть на жизнь дорогих мне созданий.

Отец приблизился к ней вплотную, и прошипел:

– Ты мне угрожаешь?

– Да! – в тон ему ответила драконица, до сих пор не пришедшая в себя от мысли, что Тарентор так зверски поступил с Вертарой. Держала в себе эмоции, страхи и переживания, показывая только определенные допустимые чувства, куда не входили нежность и любовь. Их она дарила только тем, кто заслуживал и с нетерпением ждал.

Тарентор поднял руку, чтобы ударить, но, почувствовав, как трава оплетает ботинки, попятился назад.

– Такая же ведьма, как и твоя мать! – с ненавистью процедил он.

– Пусть так, и что ты решил? – не сдавалась девушка, желая услышать нужные слова.

Мужчина остановился и, прищурившись, потребовал:

– Хорошо, но я хочу клятву.

Девушка устало хмыкнула и, достав охотничий нож из сапога, полоснула запястье, уверенно произнесла: