Златоцвет - [30]
— Я сейчас посмотрю, — поспешно проговорил Геннадий Васильевич и вышел.
В низких комнатах он казался еще крупнее и костлявее, и привычка горбиться была заметнее.
— Вы все молчите, красавица моя, и ничего не кушаете, — начала Агриппина Ивановна, когда сын вышел. — А мне Геничка рассказывал, что вы превеселая. Да обернитесь к свету, дайте поглядеть на себя. За этими вуалями ничего и не разглядишь. Ох уж барыни петербургские, модницы! Ну, у нас станете жить, к нашим обычаям попривыкнете. У нас все попросту. Я и сама простая старуха. И очень бы мне хотелось, милочка, чтобы вы меня немножко полюбили. Что Петербург, балы да моды! У нас таких мод пустых нет, зато у нас сердце теплее, хоромы небольшие — да не красна изба углами. Главное — любовь нужна, тишина да мир душевный, а пуще всего любовь. Без любви шагу не сделать. А уж нам, женщинам, сердце всего надобнее, без сердца да без теплоты душевной — нас и вовсе нет. Вот Геничка, например, конечно, у него занятия его, таланты… А у меня любовь к нему, и не храни я Геничку — и таланты его, может, пропали бы… Он такой, ему помощница нужна, он к семье, к ласке привык…
— Ай, ай! Что это такое? — вдруг вскрикнула Валентина.
Кириллов входил в комнату.
— Чего вы испугались, Валентина Сергеевна? — спросил он с беспокойством.
На колени к Валентине вспрыгнул громадный, мягкий, черный кот и громко, настойчиво мурлыкал, требуя ласки.
— Ничего, это Васька, он не царапается, — сказала Агриппина Ивановна. — Какая же вы нервная, голубушка моя! Даже побледнела вся. Это нехорошо, так пугаться.
— Я не боюсь, но… ради Бога, возьмите его от меня. Я не люблю кошек.
Кириллов взял кота и осторожно посадил на стул.
Тем не менее кот обиделся, поднял хвост вверх, как трубу, и мелкой рысцой, перестав мурлыкать, отправился в залу.
— Ай-ай-ай! Как же вы тварь не любите? Тварь — создание Божие, тварь бессловесная, я ее жалею. Блажен, говорят, кто тварь милует. У нас на дворе сколько пришлых собачонок живет. Не велю гнать, не могу. Пусть помои едят. И удивительное дело, какая благодарность у твари…
— Я только кошек не люблю, — произнесла Валентина Сереевна, точно оправдываясь. — Собаки ничего, лучше. А кошки мне с детства неприятны. Но я засиделась у вас, — прибавила она, вставая. — Может быть, я задержала вас?
Агриппина Ивановна в изумлении даже руками замахала.
— Что вы, что вы! Куда вы? Да разве это можно! Останьтесь у нас, снимите шляпочку, вот в кабинете у Генички книжки посмотрите, на рояле поиграйте, потом и пообедаете у нас.
— О, нет, я никак не могу, — с испугом произнесла Валентина. — В другой раз… Сегодня я очень занята, жду писем, кое-кто по делам придет… Сегодня я никак не могу у вас дольше остаться.
Агриппина Ивановна долго уговаривала Валентину, Геннадий Васильевич тоже пытался просить, но тщетно. Гостья стала прощаться.
— А книги что же, Валентина Сергеевна? — напомнил Кириллов.
— В другой раз, простите, мой друг. Теперь я очень тороплюсь.
— Вы взгляните, какая у нас благодать, солнышко в зале, — сказала Агриппина Ивановна. — Вы нашего домика совсем не видали. Просидели все время в темной столовой.
Валентина заглянула в залу. Солнце светило сильнее, и яркие квадраты окон удлинились. Кот Васька уже сидел на своем привычном стуле, и Валентине показалось, что он злобно сверкнул желтыми глазами.
— Да, — сказала она тоскливо, — очень хорошо. Светло, весело.
— И уютно, правда? — добавил Кириллов.
Каждая лишняя минута здесь увеличивала тяжесть в груди. Эта тяжесть была почти физическая. Валентина задыхалась, низкие потолки давили ее, от запаха остывающей кулебяки кружилась голова, широкое, шумящее платье задевало и сбивало половики, и под каждым стулом чудились Валентине желтые глаза кота. Ей хотелось на воздух.
Мягкие старушечьи губы прильнули к лицу Валентины. Агриппина Ивановна целовала ее от сердца, в засос.
— Ну, Господь с вами, идите, красавица моя, если нужно. Смотрите, буду ждать. Каждый день буду ждать, И если обманете, не скоро придете — сама я, старуха, явлюсь к вам и заберу к себе. Уж тогда совсем заберу, совсем…
И Агриппина Ивановна смеялась добрым, тихим смехом, сама застегивая пуговицы на кофточке Валентины.
— Смотрите же, навещайте! Геничка мой все у вас да у вас, все на вас смотрит, а мне завидно. А вы придите к нам — тут мы все вместе. Вместе-то всегда лучше.
— Я провожу вас, если позволите, — сказал Кириллов, торопливо надевая шубу. — Вы пешком?
— Я приехала на извозчике, но теперь думаю пройтись. Зачем вы беспокоитесь, Геннадий Васильевич? Очень вам благодарна…
XVIII
На морозе, на ясном солнце, под скрип саней и людских шагов — Валентине стало легче. У нее голова шла кругом. Все такое Неожиданное, непривычное; тяжелое. Чего хочет; от нее эта пожилая, совершенно чужая женщина, которой она, Валентина, не может нравиться, да и не нравится? Что ей нужно, зачем эти визиты, посещения, угощенья, эта настойчивость? И Кириллов… Какой он другой! Как они сходятся с матерью! Нет, нет, Валентина туда больше не пойдет, она решила. Это тяжело — да и совершенно лишнее. Визит отдать следовало, московские обычаи иногда странны; может быть, madam Кириллова считала себя обязанной познакомиться с приятельницей сына… Потом привычки гостеприимства…
Дневники Зинаиды Николаевны Гиппиус периода Первой мировой войны и русской революции (1914-1917 и 1919 гг.). Предисловие Нины Берберовой.
Богема называла ее «декадентской Мадонной», а большевик Троцкий — ведьмой.Ее влияние на формирование «лица» русской литературы 10–20-х годов очевидно, а литературную жизнь русского зарубежья невозможно представить без участия в ней 3. Гиппиус.«Живые лица» — серия созданных Гиппиус портретов своих современников: А. Блока, В. Брюсова, В. Розанова, А. Вырубовой…
Поэтесса, критик и демоническая женщина Зинаида Гиппиус в своих записках жестко высказывается о мужчинах, революции и власти. Запрещенные цензурой в советское время, ее дневники шокируют своей откровенностью.Гиппиус своим эпатажем и скандальным поведением завоевала славу одной из самых загадочных женщин XX века, о которой до сих пор говорят с придыханием или осуждением.
Впервые издастся Собрание сочинений Зинаиды Николаевны Гиппиус (1869–1945), классика русского символизма, выдающегося поэта, прозаика, критика, публициста, драматурга Серебряного века и русского зарубежья. Многотомник представит современному читателю все многообразие ее творческого наследия, а это 5 романов, 6 книг рассказов и повестей, 6 сборников стихотворений. Отдельный том займет литературно-критическая публицистика Антона Крайнего (под таким псевдонимом и в России, и в эмиграции укрывалась Гиппиус-критик)
Поэтесса, критик и демоническая женщина Зинаида Гиппиус в своих записках жестко высказывается о мужчинах, революции и власти. Запрещенные цензурой в советское время, ее дневники шокируют своей откровенностью. Гиппиус своим эпатажем и скандальным поведением завоевала славу одной из самых загадочных женщин ХХ века, о которой до сих пор говорят с придыханием или осуждением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.