«Златник» князя Владимира - [22]

А продавать оказалось нечего. Мы рассказали Насте, как на нас вчера ночью напали бандиты и как героически мы сопротивлялись. Все те удары колом, что вчера достались Фитилю от мужика, мы, конечно, приписали себе. Слушая Данилу, можно было подумать, что он был Голиафом или состоял в дружине Ильи Муромца. Кол у него стал походить на телеграфный столб, а удары на Фитиля сыпались со скоростью барабанных палочек.

– Хватит врать, – остудила его Настя, – а не ты ли зажилил монету, и теперь сваливаешь, бог знает на кого? Фитиль может быть ни слухом, ни брюхом не ведает о том, что ты ему приписываешь.

Данила забожился:

– Да вон хоть Макса спроси, Фитиль у меня всю мелочь из кармана выгреб, а с ней и «златник». Ничего я не зажилил, – и Данила вывернул карманы.

– Посмотри мне в глаза, – сказала ему Настя. – Я тебе не верю. Мне кажется если тебя хорошо потрясти, то из тебя золотые монеты посыплются.

Данила не на шутку обиделся и стал животом толкать Настю. Он давно приспособил его вместо тарана. Другие головой пробивают стены, грудью лезут на неприятеля, а у него своя тактика.

– Ты не меня тряси, а Фитиля. Монета у него, – сорвался на крик Данила. – И этот хмырь пока не знает ее настоящую стоимость.

– Не все же такие темные и неграмотные как ты? – не унималась Настя. Видно пропажа так негаданно свалившегося на нас богатства не давала ей спокойно дышать и думать о чем-нибудь другом.

Переругиваясь и обвиняя друг друга в головотяпстве и отсутствии серого вещества, мы остановились перед воротами дома Хромого. У нас еще оставалась серебряно-медная часть клада. Пора было посмотреть, что там в банках. К нашему удивлению на двери висел замок. Только этого нам не хватало.

– Может, он за молоком пошел в город? – высказал предположение Данила.

Мы поднялись на крыльцо. В дужку замка была вложена записка. Настя прочитала ее вслух.

– «Мои молодые друзья, Настя, Данила и Максим. Не стал вас беспокоить. Срочно, должен выехать. Буду обратно через неделю. Ключ от дома под половиком, обе банки с монетами на столе. Присмотрите за Балбесом. Ваш покорный слуга. Петр Петрович».

Вот те и на. Тут столько событий, а наш главный консультант уехал в неизвестном направлении. Не зная, что и подумать, растерянные, мы нашли ключ и открыли замок. Видно было, что хозяин дома собирался второпях. Обычно, у аккуратного Петра Петровича, посуда на кухне не была вымыта, а навалом свалена в раковину, дверца гардероба раскрыта. На диване лежала видимо забытая свежая сорочка. Что могло случиться? Куда он мог так спешно уехать?

– Может быть он нашел какую-нибудь супердревнюю монету, когда с них ржавчина сошла? – высказал догадку Данила, – и поехал срочно в Москву, в Академию монетных наук.

Настя презрительно на него посмотрела:

– Нет такой академии, и не было ее сроду.

– Ну да рассказывай, как же, Монетный двор есть, а «монетной» академии нет.

Но Даниле так понравилась собственная версия отъезда Петра Петровича, что он стал ее дальше развивать:

– Я думаю, Петр Петрович нашел такой же старинный «сребренник», как наш «златник» и подался на Монетный двор. Монетный двор знаете, был еще когда?

– Когда?

– Еще во времена Ивана Грозного.

– А что ему делать на Монетном дворе? – не поняли мы с Настей.

– Как что? Если двор такой старый, там по углам знаете, сколько хлама валяется? Вон в монастыре хотя бы, раньше был хлебозавод, а посмотрите рядом какая свалка, чего там только нет. Так и на Монетном дворе, если монета какая не получилась, или криво вышла, куда ее девать, небось на свалку как обычно выбрасывали. Там, во дворе у них если по углам покопаться, не один кувшин такой ржавчиной, как мы нашли можно заполнить.

– Ты серьезно так думаешь? – спросила Настя.

– А чего тут думать. Монетный двор, обычный завод. Я вон был на лесопилке, там кругом одни опилки.

– В голове у тебя одни опилки, – перебила его Настя.

Но Данила с увлечением рассказывал нам про порядки на монетном дворе.

– Помните, в прошлом году была буря, с корнями деревья выворачивала, ракушки на сто метров по воздуху переносила?

– Хорошо, положим было, – согласились мы с фантазером.

– А то не помните, как из цеха где печатали пятихатки, их ветром повыдувало. Говорят все ближайшие улицы от монетного двора, как осенью листьями, были деньгами усеяны. Их метлой даже собирали. А один мужик на мусороуборочной машине, так вообще их два контейнера наподметал, сейчас на «шестисотом» Мерседесе ездит.

Я решил поддакнуть Даниле:

– Насчет «шестисотого», ты немного загнул. Те деньги, что повыдувало через окна, были только с одной стороны пропечатаны, с аверса, а реверсная сторона была абсолютно чистая, так, что хоть водитель на мусороуборочной и насобирал два контейнера, но купить на них ничего не смог.

– Аверс, и реверс только у монет бывает, – жалобно пропищала Настя.

Пока врал Данила, веры ему никакой не было. Но когда подключился я, у обоих вытянулись лица. Про Москву, мне москвичу можно было безбожно врать, съедят. Что я хуже Данилы?

– Там еще солдатами оцепили весь район. Даже нам в Новые Черемушки их ветром занесло. У меня дома хранится штук двадцать пятисот рублевок. С одной стороны Кремль, а с другой ничего.