Злата - [17]

– Она же покалечит его! – ахнула тётка. – Остановите его немедля!

– Не стоит, – добродушно вмешался Давид Эскалант. – Мой сын очень хороший наездник. Нет повода для волнения, уверяю вас.

– К тому же ему не помешает чуть примять павлиний хвост, – не оборачиваясь, ляпнула я.

Мари охнула, и я поняла, что сказала лишнее. Я, повернулась к отцу Виктора, смутившись:

– Прошу прощения, я не хотела…

– А у вас острый язычок, дорогая! – не улыбаясь, молвил тот, хотя его глаза искрили озорством. – И вы правы, моему сыну это не навредит, а даже наоборот.

Он мне подмигнул.

Обескураженная поддержкой с нежданной стороны, я неуверенно улыбнулась в ответ и обратила внимание на уже приближающегося к Рейне Виктора.

– Ужасная затея! – бормотала тётка, ещё больше побледнев.

Тем временем Эскалант медленно подходил к лошади, потирая руки, очевидно, чтобы согреть. Его губы шевелись, но слов было не разобрать. Он неотрывно смотрел на уже настороженную Рейну, нервно подрывающую землю копытами и нежно улыбался.

– Он решил отыскать путь к твоему сердцу через кобылу? – шепнула мне Мари.

– Не думаю, что он ищет путь к моему сердцу! – ответила ей я.

К тому времени зрителей собралось уже довольно много. Помимо гостей тётки, к загону пришли служащие. Я была довольна этим – проигрыш Эскаланта увидит больше народу.

Горе-наездник подошёл совсем близко к Рейне и медленно протянул руку к её голове.

Я, как и все остальные, задержала дыхание, когда лошадь встала на дыбы и угрожающе заржала.

– Осторожно, сеньор! – выкрикнул конюх, потирая недавно укушенный кобылой правый бок.

Моя улыбка стала ещё шире. Хоть мне и не понравилось, что сеньор совсем не испугался и не отступил перед опасной мощью лошади, которая теперь возмущённо взирала на него и трясла головой.

Эскалант всё время что-то наговаривал, не переставая улыбаться, и опять стал приближаться.

Вконец разбушевавшаяся кобыла снова встала на дыбы, намереваясь затоптать его. Зрители охнули, в том числе и я. Непроизвольно.

Эскалант был вынужден отступить в сторону. Правда, недалеко. Рейна громко и продолжительно ржала, гарцуя на одном месте и демонстрируя отличные былые зубы.

Но тот лишь восхищённо засмеялся, продолжая что-то тихо ей говорить.

Рейна пятилась, будто сопротивляясь какому-то гипнозу, трясла гривой. Эскалант преследовал её, пытаясь дотронуться.

– Не верь ему, милая! – шептала я, понимая её чувства как ни кто другой из присутствующих.

Негодник снова подошёл к лошади на небезопасное расстояние. Та было опять хотела встать на дыбы, но (о чудо!) он, будто отговаривая её, покачал головой и ухватил за поводья, не дав подняться.

Рейна стала дико вырваться, бить копытами и громогласно ржать. Но Эскалант всё же удержал поводья и, к всеобщему восхищёнию, коснулся её морды.

Я в полнейшем шоке наблюдала, как предательница стала утихомириваться от его прикосновений, слов, голоса или ласковой улыбки, что дарил он норовистому животному.

– Глазам не верю! – ошарашено прошептала я под всеобщие возгласы восхищёния.

Рейна, всё ещё фыркая, кажется, стала прислушиваться к его словам.

– Интересно, что он ей говорит? – не отрывая от этой сцены глаз, спросила Мари.

Я бросила на неё рассерженный взгляд с немым вопросом: «И ты туда же?!». В ответ подруга виновато пожала плечами.

Честно говоря, я сама не знала, какое чувство из тех, что испытывала, было сильнее: досада поражения или невольное восхищёние мастерством негодяя.

Тем временем Эскалант, неожиданно обнаглев, поцеловал мою уже не сопротивляющуюся Рейну. После достал из кармана брюк маленькую морковь и протянул лошади.

– Кто дал ему морковку?! – ахнула я.

Это было её любимое лакомство!

– Одни изменники окружают меня! – негодующе ворчала я.

Когда предательница слопала морковь, Виктор отошёл в сторону, за её спину. Рейна потопталась-потопталась и… подошла к нему, мило ткнув носом в его плечо!

Рядом охали и ахали тётушка, Мари и другие зрители.

Эскалант снова наградил лошадь морковкой и погладил по морде, шее, спине. Не прекращая ей что-то говорить, ухватился за поводья и, не дождавшись возмущения или агрессии со стороны кобылы, умело оседлал её.

Раздались аплодисменты. Вяло поддержала и я, отчаянно борясь с желанием откровенно восхититься его мастерством и расспросить, как он нашёл к ней подход.

Хвастливый негодяй сделал круг почёта под восторженное ликование окружающих. Громче всех восхищались когда-то укушенные кобылой служащие на конюшни. До этого момента они предполагали, что она по дороге в этот мир где-то сбросила одного из всадников Апокалипсиса.

Эскалант подъехал ко мне на моей непривычно покорной кобыле и, не сдерживая самодовольную улыбку, посмотрел на меня сверху вниз:

– Ты – следующая!

Я горделиво вскинула подбородок, понимая его слова на угрозу попыток приручить меня:

– Ты нечестный игрок!

– А получить свободу от меня ценою моего же здоровья или даже жизни – это, по-твоему, верх благородства? – он слез с лошади и перепрыгнул через ограждение.

Я невинно захлопала ресницами:

– Я тебя умоляю, какая угроза?! Ну, были пару случаев травм конюхов – совсем мелочные! – соврала я.

– Это было на самом деле очень безрассудно и опасно! – вмешалась тётка. – Но вы великолепный наездник, дорогой мой.