Злачные преступления - [3]

Из зала вновь донеслось внушительное директорское покашливание. Я находилась за углом с последней порцией пышек, когда директор начал говорить.

— Сейчас, когда мы готовим этих молодых людей вступить на плодовитую землю университетской жизни, где выживание зависит от способности в каждом одуванчике видеть настоящее золото…

Пожалейте меня. Директор Перкинс, предпочитавший одежду из твида вне зависимости от погоды, питал слабость еще и к длинным метафорам. Я это знала. Более того, мне уже приходилось слышать, как эти метафоры перефразировали родители. Шестой год обучения в средней школе начался для Арча плохо, а закончился просто ужасно. Однако он смог пережить обучение в летней средней школе Элк-Парк и перейти в седьмой класс. К счастью, мой богатый бывший муж принял решение оплатить обучение сына. Однако подобно Одри Куперсмит, которая занесла это в свой список претензий, и остальным разведенным женщинам, я вскоре осознала, что посещать родительские собрания мне придется одной. Я уже имела честь слышать о «пути к звездам» и «пожинании плодов своих трудов» в те моменты, когда все было хорошо, и о том, что «грянула засуха», когда дела шли не ахти.

Теперь директор Перкинс вещал о том, что «освоение пашни обучения подобно путешествию через кольцо астероидов», и для вящей убедительности подносил к глазу телескоп. Я вздохнула. Картина под названием «Галилео и обезьяны».

Я закончила расставлять десерты, вернулась на кухню и, вместе с моим помощником Эгоном Шлихтмайером, наполнила первые шесть чашек китайского черного с золотом сервиза кофе. Родившийся и выросший в Германии, Эгон обладал оливковой кожей, приятным, слегка мальчишеским выражением лица и спортивной мускулистой фигурой, которую одежда только подчеркивала. В школьной газете даже написали, что принятый недавно на работу герр Шлихтмайер широко образован и только что закончил докторскую диссертацию на тему «Форма, глупость и триумф в романе Гете „Фауст“». Как это должно было помочь ему в преподавании старшеклассникам американской истории, я не понимала. Однако это было неважно. Я вручила мускулистому «доктору» сливки, сахар и сахарозаменитель и Шлихтмайер юркнул в открытую дверь, держа поднос так, словно это была штанга. Задержав дыхание, я налила кофе без кофеина в белую и золотую чашки.

Я взяла поднос и вошла в зал как раз в тот момент, когда директор отправлял слушателей в путешествие по «галактикам во вселенной возможностей».

Направилась я прямиком к столику, за которым в глубоком унынии сидел еще один мой помощник Джулиан Теллер. Джулиан оканчивал последний класс средней школы Элк-Парк и был горячим поклонником здорового питания. Он профессионально занимался плаванием на длинные дистанции и, готовясь к соревнованиям, всегда коротко подрезал свои светлые волосы. Последние четыре месяца он жил вместе со мной и Арчем, отрабатывая арендную плату готовкой и помощью в качестве официанта. Так же как и Грир Доусон, вечером он не работал, поскольку мероприятие было очень важным для него. В течение обеда я старалась время от времени ободряюще ему улыбаться. Однако мои «послания» оставались без ответа. Несмотря ни на что Джулиан выглядел так, словно находился в агонии. Если я спрашивала Джулиана, не желает ли он кофе, парень отстранялся от мило беседовавшей с ним девушки и впадал в ступор.

— С тобой все в порядке? Может, помочь чем-нибудь?

Я покачала головой. В принципе его проблема была ясна. При взгляде на тарелки с ростбифом у Джулиана пропадал аппетит. Я предложила принести бургундского тофу, который мой друг прошлым вечером оставил в холодильнике, но он отказался.

Джулиан сел обратно и посильнее укутался в серый двубортный пиджак, купленный им в секонд-хэнде в Аспен-Мидоу. При подготовке к обеду Джулиан старательно повторял положение, занимаемое каждым из тридцати старшеклассников. В большинстве школ, заметил он, ученики не разделяются по статусу, но средняя школа Элк-Парк — не большинство. Все смеются над этим, но тем не менее продолжают оценивать друг друга. Джулиан по его подсчетам оказывался вторым в классе. Однако, как ни крути, было очевидно, что, помимо прочего, для получения бакалаврской степени ему потребуются баксы, отсутствие которых явно не скроет поношенный костюм.

— Спасибо за предложение, — прошептала я, — кофе для остальных уже готов…

Двое родителей возмущенно фыркнули.

— Вы способны приносить кофе тогда, когда нужно? — требовательно сказала Рода Маренски, встряхивая окрашенными в каштановый цвет волосами. Она все еще не могла простить мне высказывание по поводу Колумбийского университета.

Я кивнула и с шумом поставила черную с золотом чашку рядом с ее ложечкой. Была бы моя воля, я бы запретила людям с расшатанной нервной системой употреблять кофеин.

Джулиан посмотрел на меня, неодобрительно подняв одну бровь. Я инстинктивно поежилась, представив, как он с такой стрижкой выйдет на улицу. В такую снежную бурю у него голова мгновенно замерзнет.

— Вы уже принесли нам кофе или только подумали об этом? — издевательски прошипела Кэролайн Доусон, мама Грир.

Кэролайн было пятьдесят пять и фигурой она напоминала грушу, тем не менее на ней был шелковый костюм цвета бургундского вина, того же фасона, что и у дочери. По сравнению с атлетически сложенной Грир, Кэролайн в таком наряде смотрелась странновато. После того как эта дама сделала язвительное замечание, ее муж подарил мне кроткую и добрую улыбку, как будто бы говоря: «не переживайте, по крайней мере, вам не приходится с ней жить». Я поставила перед Кэролайн белую чашку, с ужасом думая о том, что вскоре мне снова придется обслуживать этих людей. Может быть, к этому моменту кофе без кофеина хоть немного смягчит их темперамент.