ЗК-5 - [9]
Однажды Салтыкову пришлось провести целую неделю рядом с Овсяниковым.
Красный чай, кимча, пянь-су, суп из морепродуктов, кальмары и устрицы. Северная Корея. Нераспаханное поле культуры. Но прямо в аэропорту у российских гостей отобрали водку и фотоаппараты и увезли в хорошо изолированный отель. «Вы устали, — вежливо объяснил маленький корейский чиновник, принимавший делегацию. — А завтра вас ждет очень насыщенная программа».
«Хоть водку верните!» — потребовал Овсяников, но ему отказали.
Утром в машине с тонированными стеклами знаменитых российских гостей отвезли на старую мясохладобойню. За цинковой стойкой при всех режимах (но для народа) стоял, закатав рукава, улыбчивый старичок Ким с широким, блестящим, как у палача, топором в руках. Овсяников и Салтыков решили, что он рассказывает им о правильном питании, о том, как правильно расчленить свиную тушу, но переводчик внес ясность. Речь шла о волшебной силе идей чучхе. Они заливают мир солнечным светом. Они пронизывают немыслимые пространства. Жизнь, освященная идеями чучхе, возвышает.
«Зато смерть все уравнивает!» — хмуро заметил Овсяников.
«Вы сейчас рассуждаете как ревизионист».
«Тогда хоть водку верните».
Нет, не вернули, и на другой день повезли на ткацкую фабрику. Там маленькая улыбчивая старушка Ким, простодушно, как паучок, ткала божественные бесконечные полотна — при всех режимах (но для народа).
«Матерь Божья! — озлобился Овсяников. — А где корейская молодежь? Где призывный изгиб бедра, сладкие азиатские речи?»
Прозвучало капризно, поэтому, наверное, Матерь Божья даже пальцем для Овсяникова не пошевелила. А может, ее влияние в Стране Утренней Свежести было ограничено. Улыбчивую старушку Ким стенания Овсяникова нисколько не смутили. Она всякое слышала. И полет авиационных бомб, и кряканье американских мин, и стоны умирающих. Все ее близкие давно были убиты и закопаны в землю.
«Видите, — сказал Овсяников, — смерть всех уравнивает».
Но улыбчивая старушка только покачала головой. Юппи! Идеи чучхе, вот что нас всех уравнивает.
«Тогда хоть водку верните».
Но призыв и на сей раз не нашел никакого отклика.
Зато ранним утром российских гостей повезли в школу. Народный учитель улыбчивый старичок Ким при всех режимах (но для народа) трудился здесь много лет. «Волшебные идеи чучхе чудесно преображают, — с порога заявил он. — Мы живем долго».
«Поэтому у вас так много кладбищ?»
«Принявший идеи чучхе бессмертен».
Овсяников злился, но старичок был убежден: «Учение великого вождя товарища Ким Ир Сена, вечного президента, радует весь мир своей глубиной и свежестью. Учение чучхе, оно как Солнце».
«Но вечер наступает, и Солнце уходит за горизонт», — не сдавался Овсяников.
«Уходит, но возвращается. Даже если мы не видим Солнца, оно никуда не исчезает, оно в мире, оно заполняет мир светом и теплом».
7
Какая ваша любимая буква?
— Ы!
— А почему Ы?
— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…
8
А вот и дочь — она деловито улыбнулась Салтыкову с экрана «плазмы».
На левом голом плече тату — несколько строк, рассмотреть их Салтыков не сумел, но, вспомнив циркулярного поэта, поинтересовался: «Чьи?».
Дочь деловито ответила: «Тебе не понравится».
И отвернулась к огромному зеркалу, в котором отражалась комната с таким же огромным диваном, креслами, зеркальным шкафом. Одни встречают утро на алтайской вершине, другие изучают мир в столичных зеркалах. Все-таки зря мы пианино продали, подумал Салтыков, рассматривая дочь, она бы сейчас ставила на него синтезатор. Одновременно, боковым зрением, он видел нежные розы за окном своего кабинета и поблескивающую воду реки.
«Папа, мне кумач нужен».
«Какой еще кумач?»
«Ну, красная бумажная ткань. Пионерские галстуки из нее кроят».
«В чем проблема? Не понимаю. Ты же в Москве. Позвони Собянину».
«С ума сошел! — она засмеялась и выгнула красивое бедро перед зеркалом. — С тебя толку… Маму попрошу… — Она вытянулась, как пионерка, перед зеркалом. — Узкая юбка-карандаш с завышенной талией, а? Как тебе? И черные лодочки с открытыми пальчиками…»
Он спросил:
«Зачем тебе кумач?»
«Пока не знаю. Может, и не понадобится».
И повернула красивую головку влево, потом вправо.
«Или красный педикюр, а? И маленький шейный платочек, под леопарда? Ну, папа! Я сперва думала — белая летящая юбка чуть ниже колен и топ-корсет в стиле пин-ап черный в белый горох, а? И черные босоножки на двух лямочках, это заводит. И долой клатч! Никаких клатчей! Сколько можно! Я придумала, папа. Упадешь, что я придумала! Вместо клатча — книжку! Он точно в обморок упадет. — Салтыков с немым сожалением увидел валяющееся на полу первое чудесное издание „Котика Летаева“. — Ты его не знаешь. Он в космос летает, как ты на свои совещания. Я вас познакомлю. Такой эстет, что его сложностью нужно брать и интересностью деталей».
Ряд волшебных изменений… Ну да, он это уже слышал в дороге.
С рукавов — молнии, как гроздья… кашемировое пальто песочного цвета… белый шарф оттеняет смуглое лицо… И сладкий апофеоз: гуськом маршируют доминирующие самцы…
9
— Ну, Салтыков.
Он обернулся и увидел орихалковые дреды.
Это цвет у косичек был такой — чудесный, орихалковый.
А потом глаза — непоправимо голубые, и чудесные загнутые вверх реснички, восторженно взлетающие даже перед бывшим мужем. Мерцанова всегда была как тургеневский пейзаж, вот только девушкой тургеневской никогда не бывала, скорее, явлением природы. «Все учишься? — засмеялась она, радуясь произведенному впечатлению. — Зачем? Ты же давно все знаешь».
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
Боевик с экономическим уклоном – быстрый, с резкими сменами места действия, от Индии до русской провинции, написанный энергичным языком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хронический неудачник и латентный психопат Блейк падает в Темзу на краденом легкомоторном самолете – и командовать парадом начинает фабрика грез: сонный городок Шеппертон преображается в апокалиптическое царство необузданных желаний и воспаленного воображения, в залитую буйным тропическим светом арену оргиастических празднеств.Энтони Берджесс назвал «Фабрику Грез Unlimited» лучшим романом одного из самых талантливых авторов Британии. И ведь, наверное, не ошибся.
Зонт, безусловно, полезная вещь, но и от него иногда нужно избавиться.
Костя Жмуркин – человек редчайшего дара, о наличии которого он сам, как это обычно бывает, даже и не догадывается. Любой человек или предмет, ставший объектом симпатий злополучного Кости, обречен на полный и неизбежный крах, сколь бы преуспевающим и неуязвимым он ни казался. Под воздействием этого ужасного и абсолютно неуправляемого дара гибнут идеи и люди, отказывает сверхнадежная техника, разваливается могучая сверхдержава. Нет конца и края всем Костиным несчастьям, так же как и нет средства обезвредитьзаложенную в него «бомбу».
«Странные приключения Ионы Шекета» — патрульного времени, галактического путешественника, выпускника загадочного Оккультного университета, несостоявшегося межпланетного дипломата — и, наконец, просто хорошего человека!Приключения научно-фантастического, эзотерического, фэнтезийного и откровенно иронического порядка!Самая забавная, озорная и точная пародия на «Звездные дневники Ийона Тихого», какая только может быть!Жанна д'Арк — и дворцовые интриги Атлантиды…Прелести галактической политики — и забытые страницы звездных войн…Похождения в мире духов — и в мирах «альтернативной истории»!В общем, это — неописуемо!
Стратификатор используется для того, чтобы извлекать не прошлые, а будущие инкарнации.
Попытка изменить реальную историю, меняя историю в альтернативном мире.