Зивелеос - [70]
Но к вечеру Николай опять облачился в свой полётный костюм и направился в город по воздуху.
Миллионы людей летали над Москвой, точнее вблизи неё, на самолётах, наблюдая столицу с большой высоты и на большой скорости. Не многим удавалась облетать город вертолётами с меньшей скоростью и на меньшей высоте. Но все картины, виденные ими не могли ни коим образом сравниться с неописуемым восторгом, охватывавшим Николая при полёте в абсолютной тишине, когда он паря, как птица, но не прилагая никаких усилий, не тратя никакой собственной энергии, мог вздыматься и опускаться, лететь быстрее и медленнее, в любую сторону и любоваться каждым кусочком земли, представляющимся сверху ещё великолепнее и прекраснее, благодаря иному освещению, проистекающему сверху, отражающемуся в любом озерце, любой невысохшей лужице и даже порой в колодце. Эти сверкающие отблески света, возникающие в самых неожиданных местах, среди высоких деревьев и зелёных лугов, между домами и на бегущей куда-то речушке, в стёклах чьих-то очков, обращённых внезапно к небу, и в зеркалах торопящихся по своим делам автомобилей напоминали собой бриллианты, разбросанные повсюду отнюдь не для того, чтобы гордиться богатством, а с одной единственной целью украсить собой землю, позволить восхищаться ею всякому приятному взору.
«Какое счастье, — в который раз уже думал Николай, — что именно мне представилась такая возможность летать свободно, как птица и даже лучше! Какое счастье!»
Это случилось почему-то именно с ним. А могло произойти с другим человеком. Но никто никогда не может предсказать, что и с кем случится на самом деле. Так уж построена жизнь. Существующие во всех концах земли предсказатели суть шарлатаны и не более того. Встречаются среди них, как и в любой профессии, люди с большим умом и с меньшим. От этого и только зависит в какой степени им верят и в какой мере их предсказания могут более менее совпасть с реально происходящим. Штука лишь в том, что о совпадениях, которых по теории вероятности бывает до пятидесяти процентов, все громко говорят и славят предсказателя, а о несовпадениях помалкивают или находят объяснения, почему то или иное предсказание не сбылось. Но дело не в этом. Фамилию Самолётов имел Николай, но и его отец, и дед. Однако им не довелось летать, как и тысячам однофамильцем, а Николай летит над землёй и сам, без чьей-либо помощи.
«Но стоп! — приказал своим мыслям Николай. — Что значит «без чьей-либо помощи?» Да не будь Тараса Евлампиевича, его светлой учёной головы, разве случилось бы всё то, что начинает будоражить весь мир? Ни в коем случае». Он, Николай, летит сейчас, куда хочет, и никто не может его остановить. А ведь как всё непросто начиналось.
К нему, как к журналисту, пришла в кабинет чудная девушка с замечательным русским именем Маша, русой косой и большими чёрными глазами. Он так и сказал ей при первом знакомстве: «Какое прекрасное у вас русское имя, Маша, не говоря обо всём остальном». А она ответила со смешинкой в голосе:
«Прошу не заигрывать». И потом она сама высказала восторги по поводу его публикаций в газете, за которыми она следила чуть ли ни с первых дней появления Николая в газете. В ответ на что Николай тоже попросил не заигрывать комплиментами, поскольку «Московская невралька», хоть и является наследницей бывшей самой известной в стране газеты, но теперь имеет очень малый тираж и вряд ли красивые девушки читают её регулярно. Маша сделала вид, что пропустила мимо ушей слова «красивые девушки», заявив, что пришла к Самолётову именно по причине его статей, в чём он скоро сможет убедиться, и пригласила его взять интервью у очень замечательного учёного, который сам просит его об этом, поскольку речь пойдёт о чём-то необычном.
Николай хотел отказаться, и начал было объяснять Маше, что он работает в другом отделе и по другой тематике, а наукой занимается отдел по соседству, но Маша прервала его, сказав коротко: «Нам нужны именно вы и никто другой».
Николай не стал спорить. Ему понравилась девушка. Он сел в её машину Жигули, и они поехали за город. Весна была тогда в самом разгаре. Зелёные краски свежей листвы захватывали дух, соревнуясь в этом с яркой голубизной неба и необыкновенной прозрачностью воздуха, которая казалось невидимой, но осязаемой каждой клеточкой организма. Николай не знал, о чём говорить с незнакомкой и стал читать свои стихи. Он угадал настроение девушки. На неё тоже действовала весна. На дачу к тётушке они приехали друзьями.
Здесь Николай познакомился с Тарасом Евлампиевичем. Устроившись под развесистой яблоней за небольшим деревянным столиком они долго беседовали, попивая сухое молдавское вино. Конец весны выдался жарким. Вокруг всё цвело, в воздухе носились шмели, пчёлы, осы, обдавая беседующих неожиданным жужжанием, заглушающим на мгновение стрекотание кузнечиков и неторопливую любовную перекличку дроздов.
Самолётов думал, что приехал взять интервью для газеты, но разговор пошёл так, что спрашивал в основном этот солидного вида учёный, а Николай, отвечая на бесконечные вопросы, рассказывал о себе, своих планах на будущее, читал стихи, пояснял своё понимание политики и того, что происходило в стране.
«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».
«Пацаны и пацанки» – сборник рассказов, в которых автору удаётся не только затронуть вопросы культуры, а, скорее, бескультурья, безнравственности в нашей стране, но и показать молодым людям, подрастающему поколению, как несложно стать чище душой, вложить часть своей души в общее светлое будущее – и своё собственное, и всей России, чтобы все мы стали по-настоящему счастливы. Эта книга не может не тронуть сердца тех читателей, которые переживают за происходящее в стране и искренне, как и Евгений Бузни, пытаются изменить мир к лучшему.
«Шпицбергенский дневник» относится к жанру романа, хотя в нем совершенно отсутствует какая-либо любовная коллизия, без которой многие читатели не представляют себе роман. Это не научный труд, но писательские размышления, его исследования человеческих взаимоотношений, приобретающих особое значение на заполярном архипелаге, где русские и норвежцы, находясь за тысячи километров от родных мест, вынуждены жить вместе, сотрудничать, дружить, спорить, любить. Это рассказы очевидца и участника многих описываемых событий, часто трагедийных, интригующих, облеченные в художественную форму.
В романе описываются события нашего времени, главным героем которого является молодой учёный Науков. Роман не является научной фантастикой в прямом смысле, хотя открытия, сделанного учёным, на самом деле не было. Действия в романе разворачиваются так, как если бы это открытие имело место в реальной жизни. Суть его заключалась в том, что придуманное учёным вещество оказало воздействие на миллионы женщин и мужчин, заставившее их первомайской ночью полюбить друг друга и предаться любви, в результате которой все женщины, попавшие под влияние этой любви, независимо от возраста и способности к деторождению, забеременели и должны были родить мальчиков-близнецов. Неоднозначное отношение общества к возможности неожиданного демографического взрыва вызвало и разные диаметрально противоположные действия в отношении учёного.
Некоторые события романа имели место в действительности, тем не менее, отдельные персонажи являются вымышленными. Совпадение фамилий с реальными людьми может быть случайным, а изложенные факты не всегда в точности соответствуют происходившим в жизни эпизодам. Автор просит прощения, если упомянутое будет замечено читателями.
Последние годы жизни державы СССР. Страна накануне коллапса, о приближении которого знают пока лишь единицы. На героиню романа наваливаются новые несчастья. Настенька клянётся себе принимать удары судьбы без слёз и стойко выдерживает судебный процесс по обвинению её в убийстве. С помощью друзей она побеждает, но это был не последний удар. Девушка обретает счастье в семейной жизни тогда, когда митинговые страсти и избирательные кампании делят общество на враждующие стороны.