Зинин - [42]

В то время в Петербурге находился владелец минного завода и глава семьи известных шведских техников Эмануил Нобель, имевший четырех сыновей: Альфреда, Эмиля, Роберта и Людвига.

Дача Нобеля соседствовала с дачей Зинина. Старший из сыновей, инженер Альфред Нобель, заинтересовался происходившими у соседей опытами и без труда вошел в знакомство с известным химиком. Опыты носили пока чисто научный характер, и, не открывая их цели, Николай Николаевич по обыкновению посвятил любопытного иностранца в полученные им результаты.

Вскоре опыты были перенесены в Кронштадт и засекречены.

В Кронштадте испытывались подводные мины — точнее, способ зажигания мин на расстоянии электрическим током, разработанный академиком Якоби.

Борис Семенович Якоби, изобретатель гальванопластики и первого в мире электродвигателя, скромный, добрый человек, как все, быстро сдружился с Зининым. Он не преминул удивиться, что до сих пор не был знаком с прославленным автором «реакции Зинина».

Прогуливаясь как-то с новым знакомым под крепостной стеною в ожидании подготовлявшегося техниками взрыва мины, Якоби оказал:

— Место в нашей академии давно ждет вас! Наша вина, что вы его еще не заняли!

Николай Николаевич скромно напомнил, что на прославившую его имя реакцию он набрел случайно. Якоби рассмеялся и с обаятельной искренностью и добродушием тут же рассказал историю изобретения гальванопластики.

В 1837 году в Петербурге была создана Комиссия для приложения электромагнетизма к движению судов по способу профессора Якоби под председательством адмирала Крузенштерна, известного путешественника.

Царь согласился и на отпуск средств изобретателю для постройки электромагнитного бота.

Борис Семенович с величайшим воодушевлением принялся за осуществление своего электромагнитного бота. Гребной винт на этом боте приводился в движение электродвигателем Якоби.

Изобретатель понимал, что вообще электродвигатель останется бесполезной вертушкой, если для питания его не найдется дешевого и мощного источника электрической энергии. Известные к этому времени магнитоэлектрические машины не оправдали возлагавшихся на них надежд. Якоби обратился к старым гальваническим элементам, соединяемым в батареи, где электрический ток возникает при происходящем здесь электрохимическом процессе.

В то время существовало довольно много гальванических элементов, и Якоби стал искать среди них самый выгодный. Когда они были все перепробованы и оказались малоподходящими, ученый принялся сам испытывать различные вещества, чтобы найти наиболее дешево обходящийся процесс.

Однажды он испробовал в батарее раствор медного купороса с медным же электродом и совершенно неожиданно сделал открытие, стяжавшее ему мировую известность: из раствора на электроде выделилась химически чистая металлическая медь, причем на полученной таким способом меди повторилась с замечательной точностью во всех подробностях вся поверхность электрода, как будто бы это был его собственный отпечаток.

Зинин с огромным вниманием слушал интересный рассказ.

Зайдя утром в лабораторию, прежде чем отправиться на занятия со студентами, Якоби, переходя от одной испытуемой батареи к другой, с недоумением остановился перед батареей с раствором медного купороса. Осторожно, чтобы не запачкать своего форменного сюртука с золотыми пуговицами, он наклонился над стеклянным ящиком и стал разглядывать медный электрод. Он казался двойным, склепанным из двух листов меди.

Не подозревая, что имеет дело с совершенно новым явлением, Якоби решил, что электрод был склепан из двух медных листов и просто раздвоился от действия раствора. Ученый только возмутился небрежностью рабочего, которому было поручено изготовление электрода.

Покачав головой и оставив разговор с рабочим до вечернего посещения лаборатории, Борис Семенович, как всегда, провел свой день в занятиях, и мысли его были очень далеки от странного явления, замеченного им в лаборатории. Ему просто не пришло в голову искать причину раздвоения медного электрода в чем-нибудь ином, кроме как в дурной работе мастера.

Якоби был человек требовательный и вечером, вызвал рабочего, стал его бранить.

— До сих пор, — рассказывал Якоби, — я не могу понять, каким образом, глядя на этот слой меди, я мог сомневаться в его происхождении и допускал, что он образовался от дурного плющения меди или что рабочий, не имея достаточно толстых листьев, умышленно сдвоил их. Повинуясь первому влечению чувства, я призвал его и стал упрекать за дурное исполнение поручения, но энергичные возражения с его стороны навели меня на мысль, что спор можно разрешить, тщательно сравнив соприкасающиеся поверхности. Начав это исследование, я заметил почти микроскопические оттиски малейших шероховатостей и царапин, причем выпуклостям на одном диске соответствовали углубления на другом. Вот так и появилась моя гальванопластика, — улыбаясь, закончил свой рассказ Якоби.

Остальное Николай Николаевич хорошо знал и сам.

Гальванопластический снимок Якоби представил Петербургской академии наук вместе с докладом в сделанном им открытии. Доклад назывался «Гальванопластика, или способ по данным образцам производить изделия из медных растворов с помощью гальванопластического тока».