Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - [19]
Когда дорога снова принялась вытрясать душу из привьюченого, словно бурдюк, тела, я спросил:
— Можно три вопроса?
— Только три? — Благодушие и покой царили на лице Милославы.
— Для начала. Но очень волнующие. Куда едем, зачем и, главное, что с нами будет потом?
— Правильные вопросы.
Милослава с минуту что-то обдумывала, словно распределяла файлы по папкам «говорить» и «не говорить».
— Первое. «Куда», — вскоре начала она. — В башню Варфоломеи, цариссы Западной границы. Самой сильной цариссы этого региона.
— Ты ее дочь? — с большой долей уверенности предположил я.
Царевна кивнула.
— И Карина с Зариной. И не только. Говорю же: самая сильная. Теперь — «зачем». Мы обязаны доставить ангелов в крепость. Для этого нужно собрать надежную свиту, чтобы не получилось, как с Гордеем. Боец был знатный, а думалка хромала. Еще: ангелы, вообще-то, ничьи, но при желании могут оказаться чьими-то, вот и появилась мыслишка…
Словно ужалило: чьи-то? Нас хотят приватизировать?
Общество религиозного фанатика и обманщика Гордея вспоминалось во все более радужных тонах. Впрочем, несмотря на выказываемый пиетет, он тоже считал нас имуществом.
— Что будет потом? Скажу одно, — продолжила Милослава, — все будет по закону. Как — не знаю. Третья заповедь гласит: соблюдай закон. Так и сделаем.
— Гордей упоминал заповеди, — припомнил я. — У вас, должно быть, другая нумерация. У нас тоже в разных конфессиях по-разному. Последняя разве не «не возжелай жену ближнего своего»?
— Как?! — Милослава подавилась воздухом, а затем заржала громче своей испугавшейся гулко вторившей лошади. — Слов нет, одни междометья. А четвертая? Ну-ка, повесели еще.
— Почитай отца твоего и матерь твою, — хмуро сказал я.
— Придумают же, — чуточку успокоилась Милослава. — Сказано: почитай матерь свою и чужую, ибо Алла, да простит Она нас и примет, дала нам мир, а они дали жизнь. Эта заповедь звучит только так, отступление — грех. Грех — это смерть. Ясно?
— Угу.
Царевна почти не управляла конем. Ищейкой, взявшей след, тот сам находил дорогу. Или у здешних коняк навигатор в голове? Как у наших голубей, отчего они всегда возвращаются.
Скорее всего, часто ездит этими местами. Самое скучное объяснение обычно самое правильное.
В начале разговора справа приблизилась Зарина с Томой за плечами. Розовенькие ушки обратились в локаторы. Милослава шуганула ее каким-то крепким словцом, дальше нам никто не мешал.
— Почему ты сказала Гордею «Вы вымираете»? — нарушил я молчание. — Кто вымирает?
— Их семья. Совсем слабая. Теперь еще лучшего бойца лишилась. — Задумавшись, царевна стрельнула глазами по сторонам и выдохнула, пересилив себя: — А как жизнь у вас? Там?
Ее палец пронзил небо.
Сказать, что вопрос меня поразил — ничего не сказать.
— Закон запрещает слушать ангелов, — напомнил я. — Не слушать истории ангелов, не спрашивать о нашем мире. Кто слушал — жуткое наказание.
— Именно, — спокойно согласилась она. — Но закон есть закон, а жизнь есть жизнь. Так как у вас?
— Не боишься?!
— Наслушались алла-хвалинских идиотиков? Заруби на носу или где хочешь: отвечаешь только за то, что докажут. Мы здесь вдвоем. Во всевидящее око Аллы я не верю. Значит, если не проболтаемся, никто не узнает. Где никто не знает, закон бессилен.
Вспомнилось, как в одном школьном кабинете кто-то расписал стену паскудными надписями. Принялись искать виновных. Валерий Вениаминович сказал: «Он был один». «Почему вы так уверены?» «Было б хотя бы двое — я бы уже знал».
— А если проболтаюсь я? — Хотелось бы видеть глаза Милославы, но в доступности имелся лишь зад, а он эмоций не выдавал. — Мало того, специально сообщу?
Царевна как нарочно поерзала в седле, устраиваясь удобнее. Равнодушно раздалось:
— И что? Кто тебе поверит, если я, царевна, буду отрицать? Ты моложе, беспокойней, фантазия богата. Вскоре свои интересы могут возникнуть. Мое слово окажется весомей. А с тобой однажды произойдет несчастный случай.
Оп. Я заткнулся. Искренне верующие отныне нравились мне больше. Ненавижу местных атеистов.
— Так как там у вас?
— Нормально у нас.
Бронзовый щит встал холодной стеной не только между телами.
Лес вдруг кончился. Царевна чуточку расслабилась, остальные тоже повеселели.
— Наша земля! — сразу за последними деревьями звонко объявила Зарина.
Счастливая улыбка осветила ее лицо, руки раскинулись, обнимая мир. Угораздило же родиться в подобной семейке. Пары лет не пройдет, будет как остальные — прожженной циничной убийцей. Пока же малявка единственная из туземцев вызывала хоть какую-то симпатию.
Под нами колосилось поле, засеянное чем-то. Какой-то культурой. Из меня агроном, как из Милославы Франциск Ассизский. Это такая Мать Тереза, только мужик.
Небо потихоньку сгущалось темнотой.
— Успеем, — прикинула царевна.
Через полчаса поле сменилось широкой утоптанной дорогой, первой в этом мире. Надеюсь, не единственной. Лошадям стало легче.
Мои руки обнимали ледяной металл талии царевны, пальцы цеплялись за портупею. Живот, грудь и щека терлись о щит. Вперед смотреть я не мог, но приободрившиеся и радостно засуетившиеся окружающие подсказали, что куда-то приближаемся. Отряд поднажал и перед самым закатом прибыл к охраняемым воротам.
"Я понятия не имею, что это за штука, но как же здорово ощущать себя ее хозяином. "Пить хочу!" – и тебе питье… "Спать хочу!" – и кровать… Увезти меня на чужую планету никто не пытается, экспериментов тоже пока не проводят. Пока?!.." Представьте, что вы получили в пользование летающую тарелку со всеми ее фантастическими возможностями. Что бы вы сделали? (Автор обложки – Neangel)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Относись к другому, как хочешь, чтобы относились к тебе", модифицированные птерозавры как личный транспорт, живые дома, вещи и еда из принтера, смыжи… У вас возник вопрос: "Смыжи — кто или что это?" У арестованных героев тоже.
Луну включили, Земля разделилась, и однажды перед мечтавшей о полетах девочкой встал вопрос: сможет ли она жить счастливо, зная, что в другом мире люди страдают?
Про людей, которые играют в игры, и про игроков, которые играют игроками, которые играют в игры. Каждую книгу цикла "Игрывыгры. Авантюрный роман" можно читать отдельно и начинать с любой. От автора Этот детектив — нечто среднее между книгой и видеоклипом. Местами текст как бы забывает, что он художественная литература, и прикидывается сценарием. Но он все же книга, а не сценарий или заметки со съемок в киностудии. В двух словах форму и жанр можно определить как клип-детектив, а во многих…
Окончание дилогии. Все тайны разгаданы, все интриги раскрыты, все сюжетные линии получат логическую развязку. И все же… (Обложка — Neangel специально для «Ольфа»)
Известно, что для охоты за беглецами, ушедшими в океан, чтобы избежать порабощения Юпитером, были созданы так называемые «русалки». Они с блеском выполнили свою задачу, но что с ними будет теперь?
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
Приключения носителя традиционных ценностей в мире альтернативной морали. Продолжение, книга вторая.