Зимняя война - [35]

Позднее известный шведский исследователь Свен Хедин описал свои встречи с тогдашними германскими лидерами в книге «Вольный журналист в Берлине», опубликованной в 1949 году и почти незамеченной в Финляндии. Осенью 1939 года, когда над странами Балтийского региона стали сгущаться тучи, он направился в Берлин, чтобы обсудить положение Финляндии и Швеции. К нему было расположено германское руководство, и 15 октября 1939 года у него состоялся долгий разговор с Германом Герингом. Они обсудили целый ряд европейских проблем. Геринг высказал свое мнение о возможном ходе войны:

«Если война станет испытанием силы, в котором ставкой будут жизнь и свобода, боюсь, что судьба нейтралов будет печальна. Вследствие неблагоприятной географической ситуации Голландии и Бельгии их дни будут сочтены. Судьба малых стран Балтии тоже предрешена. Финляндия будет присоединена к России, которая также оккупирует Румынию. Югославия будет разделена. Положение Турции неопределенно, поскольку Сталин, подобно всем своим предшественникам — русским государственным деятелям, желает получить Дарданеллы».

В разговоре с Гитлером во время встречи 16 октября Хедин услышал другую точку зрения. Произошел следующий обмен мнениями:

Хедин. Господин рейхсканцлер, у себя дома, на севере, мы живем в обстановке усиливающегося беспокойства по поводу отношения России к Финляндии.

Гитлер. По моему убеждению, ни Финляндии, ни Швеции не стоит опасаться того, что разразится серьезный конфликт между Россией и Финляндией. Я верю в это, поскольку требования России к Финляндии, насколько нам известно, вполне разумны.

Хедин. Но если на Финляндию, против всех ожиданий, будет совершено нападение с востока, какой будет ваша позиция, господин рейхсканцлер?

Гитлер. В этом случае Германия будет твердо придерживаться позиции строгого нейтралитета. Но я не верю, что такая ситуация может возникнуть.

Хедин. Но если Швеция, по причине своих особых отношений с Финляндией, насчитывающих более шестисот лет, окажет помощь этой стране в ее отчаянном положении, какой будет ваша реакция на такого рода вмешательство?

Гитлер. Я также остался бы нейтральным. Но я не верю, что шведская помощь будет много значить в серьезном конфликте. Я не испытываю большого уважения к вам, северным государствам. С тех пор как я пришел к власти, газеты Швеции, Норвегии и Финляндии старались перещеголять друг друга в оскорблениях меня и моих трудов. У меня нет причин для дружественных чувств к странам, чья пресса подвергала меня унижению. Что касается Финляндии, то, принимая во внимание, что Германия в 1918 году оказала Финляндии помощь отправкой экспедиционного корпуса генерала Гольца, мы могли бы рассчитывать на большую благодарность и уважение, чем сейчас.

Отношение других стран Запада к этим переговорам было различным. Ко времени встречи глав государств Севера в Стокгольме в октябре 1939 года было объявлено, что Англия выразила советскому правительству надежду, что требования, предъявленные Финляндии, останутся в границах разумного и не станут причиной конфликта между двумя странами. Британские военные были убеждены, что, несмотря на все угрозы, Советский Союз ни в коем случае не начнет войну против Финляндии.

Соединенные Штаты были даже активнее в этом отношении. Финляндия пользовалась в США репутацией страны, честно платящей по своим долгам, родины знаменитых спортсменов, поэтому Соединенные Штаты охотно оказывали свою поддержку Финляндии. Во время нашей второй поездки в Москву американский посол в Москве Штейнхарт посетил нас и рассказал, что президент Рузвельт 10 октября направил письмо Калинину,[15] президенту Советского Союза, в котором выразил глубокую озабоченность относительно Финляндии. Он заявил, что отказывается признавать отношения, основанные на силе, и выражал надежду, что отношения дружбы и мира между Финляндией и Советским Союзом будут укрепляться и развиваться. В своем ответе Калинин заверял, что проходящие переговоры между Советским Союзом и Финляндией ведутся для обеспечения безопасности обоих государств. 18 октября Рузвельт отправил телеграмму королю Швеции, в которой говорилось, что он поддерживает принципы нейтралитета, которых придерживаются страны, представленные на стокгольмской встрече.

Не только великие державы, но и Скандинавские государства предприняли во время переговоров шаги в интересах Финляндии. Их послы в Москве 10 октября передали советскому правительству декларации, в которых выражалась надежда, что Советский Союз не выдвинет Финляндии требований, которые могли бы препятствовать политике нейтралитета. Эти декларации, однако, были отклонены на том основании, что направившие их страны являются «третьими сторонами».

Это «влияние третьих сторон», на которое ссылался Молотов в своем выступлении перед Верховным Советом 31 октября, было попыткой морального воздействия на советское правительство.

Война нервов

Поскольку переговоры в Москве не были разорваны, а только прерваны, а наше расставание с советскими участниками переговоров было дружеским, в Финляндии считали, что сложившееся положение можно определить словами «ничего не случилось». Мы не достигли соглашения, но ультиматум не был предъявлен, не говоря об объявлении войны. Мы твердо верили в приверженность Советов миру, о чем постоянно заявлялось на протяжении двадцати лет. Более того, именно Советский Союз предложил общее сокращение вооружений. От такого правительства нельзя ожидать мер, предполагающих использование силы на том основании, что его малые соседи твердо отстаивают свои права. Поэтому все вздохнули с облегчением, когда неприятные переговоры в Москве благополучно завершились.