Зимняя ведьма - [57]

Изольда тоже замечает ее бледность.

– Ах, Моргана, вам нездоровится? Выпейте водички.

– Что случилось? – спрашивает миссис Кадуаладр, не позволяя беспокойству отвлечь ее от поедания супа.

– Милая? – Кай наклоняется через стол, но не может дотянуться до жены, – что с тобой?

Она открывает глаза, в них читается паника. Моргана выпускает из рук ложку и, схватив салфетку, прижимает ее ко рту, покачнувшись в кресле. Кай рывком вскакивает на ноги и обегает стол.

– Моей жене плохо. Может ли она где-нибудь прилечь?! – кричит он.

Изольда встает, щелчком пальцев подзывая служанку.

– Конечно. Бедняжка. Тут так жарко. Не стоило разводить огонь в камине в столь теплую погоду. В маленькой кухне есть кушетка, я попрошу Ануэн отвести Моргану туда.

– Я пойду с ней, – говорит Кай, но жена почти что отталкивает его.

– Не нужно, – настаивает Изольда и обнимает Моргану за плечи, быстро выдворив ту из комнаты и отдав на попечение горничной. – Ануэн позаботится о вашей жене. Я уверена, ей бы не понравилось, что вы оторвались от трапезы из-за такого пустяка. Оставайтесь с нами. Моргане нужно время, чтобы оправиться. Вы будете ей только мешать, не так ли, миссис Дженкинс?

Прежде чем Кай успевает возразить, Моргана исчезает за дверью, а он садится обратно в кресло. Сделав глубокий глоток из бокала с вином, Кай замечает: преподобный и Изольда обменялись многозначительным взглядом. Озадаченный, он пытается есть, решив, что чем раньше прикончит ужин, тем скорее закончится вечер.

Миссис Кадуаладр доедает порцию супа первой и с похвалы Изольде переключается на обсуждение своих дочерей – на эту тему, по-видимому, она могла бы говорить бесконечно. Кай чувствует, что кто-то схватил его за рукав. Это преподобный Кадуаладр подсел поближе. Он говорит совсем тихо, чтобы их разговор не мешал беседе Изольды и его жены.

– Мистер Дженкинс, я вынужден кое о чем с вами поговорить.

Кай допивает вино и ждет, что скажет проповедник.

– Трудно обсуждать тему, столь деликатную… Но, пожалуйста, будьте уверены, я начал этот разговор только из лучших побуждений. – Преподобный замолкает, словно надеется на поддержку, которой Кай ему дать не может. И через мгновение продолжает: – До моего сведения дошли некоторые… вещи относительно вашей жены, которые вам не могут быть известны.

– О чем вы говорите? – Кай смотрит, как слуга доливает в бокал вино, и с трудом подавляет в себе отчаянное желание напиться.

– Как я уже сказал, это дело тонкое… – запинается преподобный Кадуаладр.

– Тогда, пожалуйста, говорите прямо.

– Мистер Дженкинс, вы хороший человек, в этом не может быть никаких сомнений. Я близко знал вашего отца и всегда очень уважал вашу семью.

– Но?

– Позвольте озвучить главную мысль…

– Продолжайте, преподобный.

– Насколько вы осведомлены о происхождении вашей жены?

– Мы несколько раз беседовали с ее матерью. Я не знаю всех деталей, но могу сказать – у Морганы скромная семья. Ее отец… давно покинул этот мир.

– А как отзывались о ней жители города, в котором она выросла?

– Я предпочитаю доверять собственному мнению.

– Совершенно верно, и тем не менее очень часто можно судить о человеке по тому, как о нем думают соседи.

– Никто не говорил о ней плохо.

– Но разве они говорили о ней хорошо?

Кай ерзает, мечтая, чтобы в беседу вмешалась миссис Кадуаладр. Он знает в глубине души, что за наживку закинул ему проповедник. Но он не собирается ее глотать. Слишком опасно. Он понимает: дар Морганы, ее способности могут вызвать недоверие у представителя церкви. Хуже того – в каком бы современном мире они ни жили, Каю не очень-то верится, что священник будет не против магии.

Преподобный Кадуаладр воспринимает замешательство Кая как своего рода согласие со своими словами и, осмелев, продолжает:

– Я слышал, ее отец был кочевником. Он бросил жену и ребенка. Дочь, которая отличалась от других детей, от горя потеряла дар речи. О, вы, мистер Дженкинс, еще совсем молоды, и ваша жена, несомненно, красива и обладает всеми прелестями юной девы, но я должен предостеречь вас. Внимательно следите за ней. Не позволяйте красоте ослепить. И знайте – всякая заблудшая душа да найдет призрение под сводами храма Божьего.

Несмотря на жар от камина и теплое дыхание летнего вечера, Кая пронизывает холод. Что такое наболтал преподобный? С кем разговаривал Кадуаладр и зачем? Почему он вообще что-то заподозрил на ее счет? Конечно, Моргана ведет себя странно в присутствии большого количества людей, и она не обучена светским манерам, но что такого священник мог заметить в его жене, чтобы усомниться в ней? Что-то… сверхъестественное? Кай вспоминает первую встречу Морганы с миссис Кадуаладр и то, как супруга преподобного внезапно расчихалась, опрокинув себе на платье чашку чая. Неужели она подумала, будто это дело рук Морганы? Помчалась домой, к мужу, и пожаловалась ему, что Моргана – ведьма? Не может такого быть! Слишком уж это происшествие незначительно. С огромным облегчением Кай слышит, как Изольда расспрашивает его, по каким графствам будет пролегать путь будущего перегона, и направление разговора меняется – теперь он не должен больше обсуждать Моргану.