Зимняя мантия - [30]

Если он надеялся вызвать у Уолтефа возмущение, то ошибся. Уолтеф знал недостатки Госпатрика как свои собственные.

– Я не сужу других, когда у меня самого полно недостатков, – тихо произнес он. – Поступками Госпатрика пусть руководят его совесть и мужество.

– Какое мужество? – презрительно возразил Вильгельм и неожиданно протянул Уолтефу его топор. – Идите с миром, Уолтеф Сивардссон. И старайтесь впредь избегать неприятностей… – Он помолчал и добавил: – Может быть, я еще подумаю насчет кровной связи.

Уолтеф едва не задохнулся. Он не знал, радоваться ему или сердиться. Как часто Эдвина Мерсийского дразнили обещаниями брака с королевской дочерью, которые так и не были выполнены? Уолтеф только что поклялся быть верным Вильгельму, вне зависимости от того, вознаградят его за это или нет. Но если он получит Джудит…

Ему показалось, что он заметил холодную насмешку и глазах Вильгельма, как будто тот мог читать его мысли.

– Благодарю вас, сир. – Он поклонился и вышел из шатра. Топорище казалось теплым на ощупь. У него остались его земли, ему подарили жизнь и намекнули о другой возможной милости. Он одновременно был рад и чувствовал тошноту и едва сдержал рвотный позыв в шатре Вильгельма.

Появился де Рюль, по-отечески обнимая за плечи сына. Когда тот хотел подойти, Уолтеф поднял руку, останавливая его.

– Оставьте меня в покое, – попросил он. – Сейчас мне ни до ваших утешений, я должен побыть один.

– Думается, я испытывал бы те же чувства, – кивнул до Рюль и удалился, увлекая за собой Симона.

Симон оглянулся через плечо и бросил на Уолтефа вопросительный, обеспокоенный взгляд. Уолтеф сглотнул комок в горле.

– Это не значит, что я тебя ненавижу, – пояснил он. – Но мои раны кровоточат, а ты только будешь сыпать на них соль. – Он повернулся и пошел к лошадям.

Симон смотрел ему вслед, затем недоуменно взглянул на отца.

Де Рюль сжал пальцами худенькое плечо сына.

– Не беспокой его, – посоветовал он. – Если бы мы были на его месте, а он на нашем, как ты думаешь, нужно ли нам было его общество?

Симон сдвинул темные брови.

– Нет, – с сомнением проговорил он. – Но мне хотелось бы, чтобы все было иначе.

– Так уж устроен мир, – заметил отец, и когда Симон вглянул ему в лицо, то увидел на нем печаль и усталость.

– Значит, вы отдадите ему Джудит? – спросил Юдо Шампанский, потирая большим пальцем ямочку на подбородке. Мысль о появлении в семье графа точила его, особенно после рождения сына. У него самого почти не было земель, потому что, хотя он и был сыном графа Шампанского, жил в изгнании на подачки своего шурина.

– Я над этим думаю, – ответил Вильгельм, снова наклонившись над картой. – Он молод и подвержен влиянию. Если мне удастся привязать его к себе, все будет хорошо.

– А раньше вы не соглашались.

Вильгельм пожал плечами.

– Он просил этого, когда я и так дал ему больше, чем другим англичанам. Он, как ребенок, хотел еще одну конфетку…

– И вспыхнул гневом, когда вы ему отказали, – ухмыльнулся Робер Мортейнский.

Вильгельм мрачно взглянул на своего сводного брата.

– Возможно, это была лишь одна из причин его бунта. К тому же я не верю, что его желание жениться на Джудит вызвано тщеславными побуждениями.

Мортейн хмыкнул:

– Нельзя полагаться на человека, которым управляет похоть.

– Возможно, – кивнул Вильгельм, – а может, и нет. Я привязываю к себе людей тем, что имеется под рукой. Джудит уже достигла брачного возраста, а Уолтеф хочет обладать ею, а не только ее положением. У нее сильная воля, это компенсирует его слабость, и крепкие семейные связи. Я отказал ему раньше, но было бы глупо не подумать об этом сейчас.

– И опасно, – добавил Мортейн.

– Не менее опасно, чем отпустить его без поводьев.

– Зачем вообще его отпускать? – вставил Юдо. – Почему просто не конфисковать его земли и не передать их кому-нибудь другому?

Вильгельм строго взглянул на него, заставив Юдо задержать дыхание и испугаться: не проявил ли он избыточного рвения?

– Это только вызовет новые волнения, нам это ни к чему. Моя цель – Честер и подчинение последних сторонников Годвинссона. Я не хочу гоняться за собственным хвостом в Хантингдоне, и мне нужно ваше присутствие здесь, Юдо. Оказав небольшую милость, я получу мир с Уолтефом. У него богатые земли. Джудит станет графиней, а вы свекром Уолтефа. Я не могу вам просто отдать Хантингдон. Надеюсь, вы понимаете.

Юдо сдержанно кивнул, скрывая свое разочарование. Он и не рассчитывал, что Вильгельм отдаст ему Хантингдон, но не мешало бы подбросить ему эту идею.

Глава 11

Канн, Нормандия, осень 1070 года

Джудит сидела около окна, свет падал на подол красной туники, которую она вышивала в качестве рождественского подарка для дяди Вильгельма от его жены. Поскольку Матильда руководила всеми делами в Нормандии во время отсутствия своего мужа, времени вышивать у нее не было, так что занимались этим другие женщины при дворе.

Час назад прибыл посыльный, сейчас он рассказывал королеве в ее покоях все новости. За последний год в Англии было несколько восстаний. Ее дядя расправился с восставшими как с надоедливыми мухами. Наиболее серьезным был бунт на севере как раз в то время, когда родился ее брат. Среди предводителей этого бунта был Уолтеф. Она уже готовилась услышать, что он пал в битве, но вместо этого узнала, что он сдался Вильгельму и был прощен.