Зимняя коллекция смерти - [43]

Дверь в квартиру была открыта, но загорожена спинами каких-то людей. Алехин увидел за ними лицо молодого симпатичного мужчины.

— Расступитесь, пожалуйста, дайте пройти, — попросил Липатов то ли понятых, то ли сотрудников, и Алехин шагнул в полумрак прихожей. Кен боялся смотреть по сторонам, словно ждал команды. Липатов это почувствовал и понял, что Алехину нужно дать несколько минут — успокоиться и собраться.

— Мои соболезнования… Пройдемте сначала на кухню, — они оказались в крохотной комнатушке, откуда открывался вид на липы, посаженные вдоль пруда.

— Воды?

— Спасибо, давайте к делу.

— Хорошо. Во сколько вы расстались с Алисой?

— Точно не могу припомнить. Мы с компанией приехали в караоке «Крик» где-то в начале двенадцатого. Алиса много выпила. Она вообще была как-то не в духе. Мы слегка повздорили…

— Из-за чего?

— Не помню. Знаете, как это бывает… Мужчина и женщина устали друг от друга, но по инерции еще вместе. Достаточно любого пустяка, чтобы поссориться, и нужны очень веские причины, чтобы затем помириться. Я был просто раздражен на нее. Она слишком много выпила.

— Алиса была чем-то расстроена? Или это обычное для нее состояние по вечерам?

— Вы хотите спросить, была ли она алкоголичкой? Нет, я думаю, она просто пыталась справиться со стрессом. Знаете, много работы и все такое.

— Вы проводили ее домой?

— Нет, Алиса сначала отсела за другой столик, а потом уехала. По-моему, с каким-то мужчиной, — Алехин предпочел не рассказывать о том, что сунул этому мужчине пять тысяч. И тут Кену открылось очевидное: возможно, если бы он сам проводил Алису, она была бы жива.

— Во сколько Алиса уехала?

— Я не смотрел на часы. Дайте подумать… Я сел в свою машину около часа ночи. Алиса, наверное, ушла минут на двадцать раньше.

— То есть в 00.40. Вы прежде встречали этого мужчину?

— Нет, — опять соврал Алехин.

— Сможете его описать?

— Невысокий, волосы темные, зачесаны назад, лицо рельефное, достаточно стройный, одет… Ну, он был определенно одет.

— Сколько ему лет?

— Молодой человек. Я бы сказал, парень.

— Что вы делали дальше?

— Поехал домой. А затем вы меня разбудили.

— Иннокентий, кто-то может подтвердить, что вы были дома?

— Боюсь, нет. Я приехал, немного посмотрел телевизор и лег спать.

— Не помните, что вы точно смотрели?

— Знаете, что такое заппинг?

— Нет.

— Это когда бездумно и быстро переключаешь каналы. Так я обычно смотрю телевизор.

— Может, все-таки что-то запомнили?

— О’кей, вам нужно мое алиби. Дайте подумать… Я помню, что по первому каналу показывали фильм «Красотка» с Ричардом Гиром и Джулией Робертс. Я его люблю, но они напихали много рекламы. И у меня в какой-то момент кончилось терпение.

— На какой сцене?

— Где она идет по бутикам, и в одном из них ее не хотят обслуживать.

Липатов сделал пометку в своем блокноте и продолжил:

— Хорошо, нам нужно закончить с некоторыми формальностями. Опознание, проверить, все ли вещи на месте…

— Антон, скажите мне, пожалуйста, что там произошло, мне надо… — Алехин волновался. — Мне надо подготовиться.

— Конечно, Иннокентий. Алиса сидела в кресле. Преступник перерезал ей горло. Следов борьбы нет, дверь не взломана. Она сама впустила убийцу в дом.

— Перерезал? Как Филиппу?

— Нужна дополнительная экспертиза, но сходство определенно есть.

Они прошли в гостиную. По дороге Алехин опять нацепил очки, мучительно пытаясь совладать с собственной робостью. Большая комната была в обычном для Алисы идеальном порядке. Первую ее половину занимала гостиная. Диван стоял спинкой к двери. Два обширных кресла были отделены от него продолговатым столиком. Алехин знал, что справа под окном на Патрики находилось еще одно кресло. Но он старался не смотреть в ту сторону. По стене напротив в небольшой нише размещалась барная стойка с двумя крутящимися кожаными сиденьями на длинных металлических ножках. Всю вторую половину комнаты занимала большая тахта. Под окном стояло изящное бюро наборного дерева — единственное теплое цветовое пятно в этой стерильно-белой комнате.

Алехин наконец сделал над собой усилие и повернулся к креслу. Алиса сидела с запрокинутой головой. Ее точеная шея, белый шелковый халат и белый подлокотник кресла были залиты кровью. Момент, которого он так боялся, настал. Но странно — Алехин ничего не чувствовал. Глаз приковывали к себе какие-то мелкие детали. Пушок на раздвинутых загорелых бедрах, тоненькая цепочка на шее — его подарок. Теперь на цепочке запеклись капли крови. Черный лак на ногтях, несмытый макияж на застывшем лице. На столе стояла открытая бутылка шампанского, два нечистых бокала, в хрустальной пепельнице лежало несколько окурков — тоненькие, Алисины, и потолще — от сигарет Parlament.

— Иннокентий, вы узнаете Светлану Бобылеву? Творческий псевдоним — Алиса.

— Да, это она.

— Кто из ваших знакомых курит Parlament?

— По-моему, никто. Из обычных сигарет все курят по преимуществу Davidoff light.

Фотограф стал снимать место преступления. Люди в перчатках изымали и описывали вещдоки. В комнате стало тесно. Липатов отошел к бюро и пригласил к себе Алехина.

— По-видимому, ценные вещи хранятся здесь? — спросил сдедователь.