Зимняя Чаща - [52]

– Заткнись, чувак, – отвечает Ретт, а затем я слышу Сюзи: она ничего не говорит, но издает такой звук, словно она обиделась на слова Джаспера.

– Ее не должно быть здесь, – добавляет Джаспер.

– Я ему не подружка, – огрызается Сюзи, у которой наконец прорезался голос. – И могу ходить куда захочу.

Звук ее голоса затихает, и я представляю себе лица парней, которые смотрят сейчас на нее, выкатив глаза.

– Ты слишком много ей рассказал, – продолжает Джаспер. Я слышу шаги и предполагаю, что он переходит ближе к Ретту. Как его понимать? Что это: предупреждение или угроза? Не знаю. – А она просто бежит и сразу все рассказывает той ведьме, подружке своей.

– Ничего я ей не рассказывал, черт, – ворчит Ретт.

За дверью снова слышится какое-то движение, похоже, там еще кто-то есть. «Они даже друг другу не доверяют», – думаю я. Обстановка накаляется, и чем напряженнее она будет, тем больше тайн выползет наружу. Они уже просто не могут остановиться, не говорить об этом, каждого из них подгоняет глубоко засевший внутри страх.

– Кончайте! – кричит им Сюзи и, очевидно, встает между парнями, потому что сразу наступает тишина.

– Парни, вы все только еще хуже делаете, – вступает новый голос. Лин, надо думать.

Кто-то тяжело выдыхает, затем слышно, как кто-то садится на кровать, под его весом жалобно скрипят пружины.

– Нам просто нужно переждать, – говорит Ретт, но голос у него звучит сдавленно. Кажется, он сам не очень-то верит своим словам.

В комнате наступает затишье, и я еще сильнее вжимаюсь в стену, напрягаюсь, не понимая, что там у них происходит.

Но тут наконец тишину нарушает Лин, и голос его звучит высоко и напряженно, как перетянутая на скрипке и готовая лопнуть струна.

– В конце концов они его все равно найдут.

Снова длинная пауза, словно все боятся что-либо сказать.

Сюзи откашливается, но голос у нее все еще звучит надтреснуто, когда она спрашивает:

– Вы знаете, где Макс?

Раздается низкое ворчание, один что-то произносит – не могу разобрать, что именно. Он говорит так тихо, словно боится, что его могут стены подслушивать. Стены или прячущаяся в коридоре девчонка.

– Когда его найдут вожатые, это лишь вопрос времени, – прорезается голос Лина. Возможно, он отвечает на вопрос, которого я не расслышала. – Он не очень хорошо спрятан.

Вот что они скрывают. Вот о чем избегают говорить. Но сейчас Лин сказал об этом вслух.

Мое сердце начинает стучать как барабан – бум, бум, бум! – и я впиваюсь ногтями в стену.

– Да не собираются они искать Макса, – отвечает Ретт, и я слышу его шаги. По-моему, он отходит к дальней стене комнаты. Возможно, смотрит сейчас в окно.

Макс. Его тело, его труп где-то спрятан.

Скрыт.

– Я не могу влипать в неприятности из-за этого, – говорит Джаспер, и в его голосе смешаны страх и угроза.

– Никто из нас не может, – отвечает ему Ретт.

– Нет, – упрямо возражает Джаспер. – У меня все не так. Мой папаша убьет меня, если узнает. Этот лагерь был моим последним шансом. Я не могу… – он не договаривает, умолкает.

– Это для всех нас последний шанс, – говорит Лин.

Он прав. В лагерь «Щучья пасть» парни не на зимние каникулы приезжают. Не на лыжах покататься. Они здесь оказываются потому, что уже слетели с катушек. Уже искорежили себе жизнь. Предполагается, что в лагере они исправятся, вернутся на путь истинный.

Исправятся, ага. Но только не том случае, если один парень умрет. А они будут виноваты вэтом.

– Теперь с этим уже ничего не поделаешь, – отвечает Ретт, и вновь я слышу его шаги. Возможно, просто расхаживает по комнате. – Что случилось, то случилось.

Другой голос что-то тихо и невнятно говорит, но я ничего не могу разобрать. Мне очень хочется, чтобы они говорили громче, а еще лучше – стать бы мне невидимкой и самой оказаться в комнате.

И тут тема их разговора резко меняется.

– Я по-прежнему что-то слышу по ночам, – негромко говорит Лин. Мне кажется, что он произносит это, уставившись в пол.

– Вот что бывает, когда кто-то утонул, – огрызается Джаспер. Голос у него звенит от напряжения так, что того и гляди сорвется. – Эти чертовы привидения преследуют тебя, потому что злятся.

Утонул.

Утонул.

Утонул.

Преследуют, преследуют, преследуют.

Сердце подкатило у меня к горлу, и я задыхаюсь. Слежу, чтобы как можно тише дышать, хотя воздуха мне не хватает.

Макс утонул. В озере? Провалился под лед? Моя голова гудит, в ушах отдаются пушечные удары сердца. Нужно уйти назад в гостиную раньше, чем они найдут меня и обнаружат, что я их подслушивала.

– Заткнись, – говорит Ретт, и я прижимаю ладонь ко рту, чтобы приглушить свое дыхание.

– Но я спать из-за этого не могу, – возражает Лин.

Еще несколько невнятных слов, а затем раздается голос Сюзи, и меня удивляет странная интонация, с которой она как о чем-то секретном сообщает:

– Нора говорит, что нашла Оливера в лесу.

Чувствую, как у меня брови сходятся к переносице. Не могу понять, зачем она говорит об этом, да еще таким тоном. Почему это может быть так важно, где я его нашла.

– А еще говорит, что он провел там последние две недели – прятался или что-то в этом роде, – добавляет Сюзи.

– Что? – восклицает один из парней, Ретт, по-моему.