Зимний Мальчик - [21]
Я уже выучил и будущее занятие, и после будущее, и даже дальше. Хватит.
Ну ладно, хватит.
Я почитал учебник физиологии. Тоже скоро дойду до конца. Конечно, учёба к одному учебнику не сводилась. Теоретически. Были ещё лекции. И, разумеется, семинарские занятия. С препарированием лягушек и прочей базаровщиной. Но лягушек дома резать я не хотел решительно, и потому просто читал.
Я несколько раз — в порядке эксперимента — пил на ночь ром. Кубинский ром. Как пират Билли Бонс. Того, видно, тоже мучили кошмары. Результат положительный — кошмары исчезали. После стакана. Но это не дело — стакан рома каждодневно. Спится хорошо, но ведь запросто спиться можно. Что хуже — именно после экспериментов с ромом появились крысы. Что дальше?
И я прекратил дозволенные опыты. По крайней мере, на время.
Вот и сейчас я не соблазнился бутылкой, что стояла в глубине буфета. Особо и напрягаться не пришлось.
Принял душ и лег спать в три пятнадцать. А в четыре тридцать проснулся — с крысами рядом. Нет, никаких крыс не было, но тело помнило коготки и зубки. Я даже осмотрелся. Конечно, ни царапин, ни укусов.
В пять снова уснул, и спал уже до десяти, благо воскресенье. Поспал бы и дольше, но разбудил телефон.
— Кто говорит?
— Посол ООН! Я говорю, узнал?
— Узнал, — как Бочарову не узнать, сколько лет в одном классе, а теперь еще и в одной группе. Институтской, не детсадовской. — Случилось что?
— Почему сразу «случилось»? Хотя можно сказать, что и случилось. Вернее, случится. Пятьдесят пятая годовщина Октября.
— Это, конечно, событие, но…
— Но нашей группе нужно представиться.
— Проставиться?
— Представиться, Чижик. Ты же знаешь, наша группа на особом счету, и потому отсиживаться не получится.
— Ну, а я-то при чём?
— Мы с Олей посоветовались и решили…
— Погоди, погоди… Что значит — посоветовались? Когда?
— Вчера вечером. И сегодня утром. Знаешь, Чижик, есть такое полезное изобретение, как телефон.
— Ну да, догадываюсь. А мы сейчас так, перекрикиваемся по воздуху. Ладно, посоветовались и что?
— Помнишь, как мы на море пели?
— На море?
— Не придирайся. На водохранилище. На дамбе. После кино.
— «What is a yath», как забыть.
— Ну вот, ты и споешь.
— Я?
— Ну да. У тебя же голос починился, так что давай.
Незадача. Надежда меня знает издавна. Помнит юное дарование, вундеркинда, звезду пионерских утренников.
— Ты не забыла, там пели вы, я же только подвывал.
— Не скромничай. Но мы тоже будем петь, а ты как думал.
Ага. Девушки мечтают о сцене и славе. Это понятно. Считают, что коренник, то есть я, вывезет. А они, пристяжные лошадки, будут красоваться, потряхивая гривами. Вот что она, волшебная сила искусства, с людьми делает. Вчера послушали концерт, потом посмотрели оперетту, а сегодня уже рвутся на сцену.
— Тогда приезжайте ко мне, репетировать.
— Почему к тебе?
— Я живу один, и мы никому не помешаем, это первое. У меня есть рояль, это второе. И я буду учить вас петь, это главное.
— Но мы…
— Петь на сцене — это другое. Либо по-моему, либо никак.
— Хорошо, мы приедем. Когда?
— Прямо сейчас. Время не терпит.
— Ага. Передаю трубку Ольге.
— Чижик, ты и правда согласен?
— Почему нет.
— А у нас получится?
— Не попробуем — не узнаем. Получится.
— Тогда мы едем.
Девушки поспешают медленно, пока соберутся, пока причешутся, то да сё. Час у меня был.
И я успел пожарить яичницу с помидорами и салом, съесть её, убраться на кухне и написать три партии — для Ольги (сопрано), Надежды (меццо-сопрано) и себя (тенор. Лирический тенор). И ещё много чего сделать. Девушки прибыли только к четырём. На обкомовской «Волге». С чемоданами. Однако.
Я смотрел из мансарды. Ага, пошли к даче Стельбовых. Видно, решили пожить здесь, в Сосновке. Почему бы и нет? Дом тёплый, к тому же на даче постоянно живет прислуга, семейная пара: кухарка-горничная и мастер-на-все-руки с пистолетом. По штату положено.
Наконец, девушки собрались с духом и пришли.
Мы репетировал три часа. Надо бы больше, но пусть втянутся. А вы как думали петь легко? Ага, ага. Легче легкого. Как под парусом идти, канаву копать или вышивать крестиком. Со стороны всё легко. Когда умеешь. Надежда хоть в музыкальной школе училась. Уже основа. А Ольга дремуча и невежественна, думает, что способности к вокалу либо есть, либо нет.
Так-то оно так, да не совсем. Петь, бегать, прыгать могут все дети. И, при надлежащей тренировке всякий ребенок — или почти всякий — может выполнить норму третьего разряда. А потом взрослеют, петь стесняются, прыгать тоже.
Но Ольга и Надежда не такие уж и старые. На третий разряд я их подтяну. Если очень постараемся — и я, и они.
А мы постараемся. Обещаю.
Так я и сказал девушкам, мол, труд — наше всё. Если, конечно, вам важен результат.
Они призадумались.
Вот-вот, красавицы. Будет слава, нет, не знаю, но пота мы прольем немало.
Нам вместе еще долго учиться. Шесть лет. И я постараюсь, чтобы впредь вы крепко подумали, прежде чем заявлялись на всякие певческие конкурсы.
Но один раз — ладно. Один раз можно.
Запоздно девицы ушли на дачу Стельбовых. Для поднятия духа я проводил их «Колыбельной» Моцарта. Маменька мне пела её в раннем детстве. Мне, конечно, до маменьки далеко, но подражание великим порождает иллюзию величия. Ну, если стараться.
Иван Федорович Фокс, бывший олимпийский чемпион по биатлону, зафрахтован на три месяца в качестве тренера для дочери известного олигарха-миллиардера Романова. Почему бы и нет? Деньги (а деньги немалые) отставному спортсмену явно не помешают. Только вот живет Романов в очень необычном месте: в огромном замке посреди глухой сибирской тайги, невесть для чего построенном сразу после войны пленными немцами под руководством загадочного генерала Козленко (которого по слухам боялся сам Берия). Сам миллиардер — человек тоже не совсем обычный: вместо того, чтобы покупать яхты и футбольные клубы, занимается он научными разработками.
Вторая книга "Переигровки" Чижик теперь на втором курсе мединститута. Жизнь прекрасна, но этого мало. Нужно искать новый путь. Свой. Выбираться из наезженной колеи. Потому что наезженная колея ведет прямиком к Судному Дню. Первая книга здесь:…
Чижику бросил вызов Джеймс Роберт Фишер. Что ж, отчего бы и не сыграть с ним матч? Но за шахматами стоит политика: и Фишера, и Чижика хотят видеть лишь послушными фигурами. Теми фигурами, которые не грех и пожертвовать, если дело того потребует.
Болезнь куру сначала превращает человека в гения, а потом — в кровожадное и изобретательное чудовище. Но герою романа несказанно повезло: до второй стадии в его случае дело не дошло.
Тысяча девятьсот семьдесят шестой год. По решению конгресса ФИДЕ Израиль проводит Всемирную Шахматную Олимпиаду. Одновременно ливийский лидер полковник Каддафи проводит супертурнир в Ливии, пригласив ведущих шахматистов мира и тем самым обезглавив команды-участники Олимпиады. Тому способствуют невероятные призовые: даже занявший последнее место участник получит приличную сумму, победителей ждут суммы чрезвычайные для шахмат. И план срабатывает. На турнир съезжаются абсолютный чемпион Роберт Фишер, чемпион мира ФИДЕ Анатолий Карпов и, конечно, Михаил Чижик. Все только начинается.
Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.