Зимний гастрольный тур - [131]

Но, как это обычно бывает, действительность решила внести коррективы. Но потом, как это обычно бывает, действительность решила внести коррективы в планы. Первым сюрпризом было наличие трех кораблей на рейде. Но был и второй.

— Что за… — вслух удивился командир U-47. Для военно-морских крепких выражений были основания: облака на небе подсвечивались, как будто за горизонтом корели гиггантские костры. Через пару секунд Прин понял: это было северное сияние[35].

Различить названия кораблей корветтен-капитан Прин не мог по причине недостаточного освещения, но по силуэту прикинул, что крайний справа — скорее всего, это линейный крейсер. Чуть левее стояло на якоре нечто не вполне понятное, но разглядеть силуэты орудий удалось. И, наконец, старый линкор. В опознании силуэта ошибиться было невозможно.

Командир подводной лодки должен не только быстро думать. Еще более важным качеством для такого офицера является умение быстро принимать решения — предпочтительно правильные. Гюнтер Прин, обдумав информацию от штаба Дёница, решил последовать совету атаковать сперва линкор.

Так, в носовом залпе четыре торпеды, в кормовом — одна. Перезарядка займет полчаса. Такая задержка на акватории крайне нежелательна: могут найти и тогда вбомбят в грунт.

— Атакую линкор!

Уже по возвращении на базу в Вильгельмсхафене Прин доказывал лично Дёницу, что это решение было стратегически и тактически наивыгоднейшим. Главный подводник Рейха благожелательно кивал героическому подчиненному, но про себя думал, что Гюнтеру просто наворожила удача.

Условия для торпедной стрельбы были почти учебные: на дистанции шесть кабельтовых, под прямым углом к неподвижной цели. Прин помнил рекомендации, поэтому произвел трехторпедный залп. В душе он ожидал подрыва погребов. Уж после такого "Ройял оук" не имел бы никаких шансов на выживание.

Расчет оказался почти точным. Торпеды взорвались в полном соответствии с показаниями секундомера. Корабль сразу стал крениться, к тому же начался пожар. И лишь немного позже огонь добрался до погребов. Видимо, те были не полны, поскольку взрыв оказался не настолько силен, как можно было ожидать.

Но любоваться зрелищем было некогда. Командир U-47 довернул перископ, ловя в визире то, что он полагал второй по важности целью. Одновременно рулевой выполнял лающие команды:

— Право, тридцать! Так держать! Лево один, Оскар!

Малоподвижная на перископной глубине лодка медленно двигалась, ловя носом цель и одновременно приближаясь к ней. До нее было девять кабельтовых. Даже в темное время (а было чуть позже часу ночи) можно было разглядеть перемещающиеся синие маскировочные огоньки на палубе.

— Давай, Курт!

Последняя из остававшихся в носовых аппаратах торпеда ушла в сторону крейсера, который все еще не выбрал якорь. Но результат попадания оказался иным.

Не услышать такое было невозможно. Лодку тряхнуло, как если бы в надводном положении случилось прямое попадание фугасного снаряда среднего калибра. Лопнули лампочки в центральном посту.

Линейный крейсер "Худ", краса и гордость Королевского флота, в этой истории погиб не от снаряда линкора "Бисмарк". Но гибель крейсера от взрыва погребов главного калибра была столь же впечатляющей. Неконтактная торпеда взорвалась под днищем крейсера — в самом уязвимом его месте.

Перископ U-47 все еще был поднят. Прин решил израсходовать последнюю торпеду. Позиция лодки была весьма подходящей для тихого ухода из гавани, но не для стрельбы по последней крупной цели. Про себя корветтен-капитан принял решение: уходить в пролив Кёрк независимо от результатов атаки.

Командир вспомогательного корабля "Пегасус" проявил решительность и отдал приказ избавиться от якорей. Все котлы, кроме одного, были холодными, о полном ходе можно было лишь мечтать, и все же корабль тяжело сдвинулся с места. Возможно, именно это перемещение и сделало успех дерзкой германской субмарины не полным. Торпеда взорвалась под правой скулой корпуса корабля; подводная пробоина оказалось большой, но не смертельной. Ход и без того был невелик, после взрыва он упал еще больше, и все же на четырех узлах "Пегасус" дотянул до береговой отмели. Он оказался единственным кораблем, который спасся после подводной атаки. Видимо, судьба решила хорошенько позабавиться: только на этом вспомогательном крейсере не погиб никто. Зато жадная Фортуна с избытком отыгралась на линкоре и линейном крейсере. Лишь треть экипажа с "Ройял оука" удалось спасти. Что до экипажа "Худа", то его доля везения оказалась куда меньше. Из воды достали живыми четверых матросов.

История получила громкий резонанс. Немецкая пресса захлебывалась в патриотическом угаре. Германские эсминцы были отомщены с лихвой. Как и в другой истории, Дёниц получил повышение в звании, став вице-адмиралом. Что до Прина, то ему достался Рыцарский крест железного креста. Впрочем, в звании подводника не повысили, потому что корветтен-капитаном он стал недавно.

В Англии газетные статьи исходили словами ярости и скорби. Это, впрочем, ожидалось. Раздавались голоса, что все базы подлодок до единой надо разнести в песок бомбовыми ударами. Разумеется, умные люди к подобным воплям не прислушивались, ибо трезво оценивали возможности английской авиации. Зато без особого шума предпринимались меры по защите трансатлантических конвоев. Американцы выразили мнение, что-де развеваюшийся флаг США на кораблях конвоя является надежнейшей защитой от пиратов Дёница. Английские адмиралы ответили столь же просто, сколь и категорично: отныне ни один из конвоев не выйдет в Атлантику без защиты в виде британских эсминцев как наилучшей противолодочной защиты. При этом не имеет никакого значения, под какими именно флагами пойдут торговые суда. В ходе переговоров американские флотские офицеры выкатили встречное предложение: дескать, сам по себе британский флаг на боевых кораблях делает их желанной целью для немецких подлодок. А потому, если Германия не хочет военного столкновения с Америкой, то не станет атаковать американские эсминцы. А уж они-то смогут найти и уничтожить немецкие подлодки, если те начнут крутиться под винтами у серьезных парней. В ответ англичание вежливо указали, что противолодочное оборудование на кораблях Его Величества — лучшее во всем мире.