Зимний дождь - [66]
При встрече, еще у чайной, Буянов рассказал наскоро о случившемся. В предыдущее воскресенье ездил он по полям глядеть, как идет снегозадержание, и уже возвращался в станицу, когда увидал возле скирд своей бригады трактор с санями. Подскочил туда, а это трактористы из первой бригады за соломой приехали — у них уже вся кончилась. Ну и разошелся он тут, как сам говорит теперь, прямо озверел: загородил своими санями стежку к скирдам и не дал наложить воз. Так и проводил трактор с пустыми санями. Припомнил им тут и пожженную осенью солому, и премии. А на ферме, оказалось, и вправду ни былинки не было — голодные коровы подняли рев, доярки взбунтовались. Комаров всполошился, позвонил в район. Видимо, перетрухнул и Николай, я отметил, каким серым, усталым было его лицо утром и как приободрился он после бюро.
Буянов возвращался домой в хорошем расположении духа. Сани катились резво, на снежных переметах их подбрасывало, мы с Инессой, поддерживая друг друга плечами, чистили озябшими пальцами апельсины. Два больших оранжевых апельсина из предновогодней маминой посылки Инесса везла мне в больницу, но поскольку я был уже здоровым человеком, мы поделили их, и теперь, готовясь съесть, бросали ярко-огненную кожуру в белый снег. Николая, видимо, веселила эта несколько идиллическая картинка, и на спуске с горы он не стал придерживать лошадей, они хватили в галоп, брызнул из-под полозьев снег, и Инесса чуть не вывалилась из саней.
— Держись! — крикнул я, схватив ее за руку, — а то потеряешься.
Это вырвалось нечаянно, и я извинился.
— Ну что вы! — удивилась Инесса и предложила: — Давайте всегда на «ты». С Николаем Григорьевичем вы же запросто.
— С ним мы росли, к тому же братья, — обратил я все в шутку.
— Породнитесь и вы, — весело бросил Буянов. — Чего вам стоит? — Казалось, Николай только и ждал случая, чтобы начать этот разговор. — Нет, серьезно, — трунил он над нами, — у вас же любовь, только вы пока не знаете. Инесса Сергеевна прямо замучила меня: что ни день, спрашивает, когда тебя выпишут.
— Новый год ведь приближался, а как же без культработника? — оправдывалась Инесса. — И потом, Геннадий Петрович готовит очень вкусный чай…
Николай словно не слышал последних слов учительницы, неожиданно смолк, обращаясь ко мне, сказал переменившимся тоном:
— Забегал я, к Грачеву. Сидит в своей конуре, зернышки считает. Угрю-мый! — Буянов покачал головой, добавил со значением: — В гости к нам собирается, говорит, надо хату проведать, — в глазах засветилась хитринка, но тут же погасла. — Тянет его сюда…
На некоторое время разговор оборвался, только поскрипывали полозья. День совсем разгулялся, ярко разлилось солнце, зимняя степь очаровывала. По сторонам мелькали заиндевелые кусты смородины и лоха, изредка попадались приземистые сучковатые яблони, и от всего этого было спокойно, светло на душе. Короткая задумчивость оставила Николая, ему опять не молчалось, и он снова принялся за нас с Инессой.
Инессу смущал розыгрыш, но все равно держалась она просто, лишь временами, если Буянов задавал не совсем тактичный вопрос, она на мгновение терялась и тогда еще больше напоминала девушку-школьницу. В такие минуты невозможно было не залюбоваться ею: на ресницах ее сверкал пушистый иней, большие удивленные глаза открывались еще шире, и вся она, маленькая, в белой шубке, становилась похожей на Снегурку, заплутавшуюся в лесу.
ФЕВРАЛЬ — МЕСЯЦ КОРОТКИЙ
Остаток января пролетел незаметно, в хлопотах, в суете время совершенно не виделось, не успевал оглянуться, как солнце катилось под уклон, к кургану, наступал вечер, и надо было идти продавать билеты в кино, проводить репетиции. Один день сменялся другим, но нового в мою жизнь они вносили немного: по утрам на плацу привычно тарахтели тракторы, люди ехали в степь за соломой; кутаясь в пуховые платки, бежали на фермы женщины; на яру с рассветом начинала дымить кузница, частые удары молота о наковальню долетали издалека и глухим эхом рассыпались по дворам, громче стал говор возле машинной мастерской. Все эти звуки, смешиваясь, рано будили станицу, приближающаяся весна не давала обливцам подолгу вылеживаться. Оживленная озабоченность людей коснулась и меня, едва светало, я выходил из дому, крутился возле трактористов, заглядывал в плотницкую (Толька Щеглов выломал в клубе дверь, пришлось срочно заказать новую), забегал в школу. Не от скуки шел я, дела, конечно, были, но, наверное, и потому еще я старался быть все время среди людей, что одиночество в те дни было мне особенно тягостным. После больницы нам с Надькой стало трудно видеться, приходить на работу в один клуб. Она избегала оставаться наедине со мной, после сеанса торопливо гасила в кинобудке свет и спешила домой, а то просила девчат-соседок подождать ее. Однажды я попытался задержать ее, дождался у ворот, но Надька посмотрела на меня с такой тоскливой просьбой, с такой усталостью, что я неловко отступил в сторону. Она словно жалела, раскаивалась за наши встречи, а возможно, были и другие причины: Даша Зарубина, подметая в клубе, как бы между прочим сообщила мне, что «ученый-то ходил к Надежде просить перемирия».
Книга рассказывает о деревенском детстве в годы Великой Отечественной войны. На фоне обыденной и подчас нелёгкой жизни раскрывается красота души человека, его любовь к труду, к своему краю.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.