Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки - [73]

Шрифт
Интервал

От опознания — маска Микки-Мауса. Кроме нее, никто ничего не запомнит. Старый плащ Марулло (все старые бежевые плащи похожи) и пара одноразовых целлофановых перчаток. Маску я вырезал несколько дней назад, коробку и хлопья смыл в унитаз, туда же отправятся потом маска и перчатки. Старый посеребренный «айвер-джонсон» я натер сажей, в уборной поставил банку моторного масла, чтобы бросить его туда и сдать шефу полиции Стоуни при первой возможности.

И последнее, мое собственное правило: не будь свиньей. Не бери слишком много, не трогай крупные купюры. Если там будет тысяч шесть-десять десятками и двадцатками, то мне вполне хватит, и я легко смогу их спрятать. Коробка из-под торта, стоящего на холодильнике, послужит для переноски денег, затем она снова окажется на прежнем месте, и в ней будет торт. Я пытался изменять голос при помощи той пронзительной адовой штуки для чревовещания, но потом решил молчать и изъясняться жестами. Все на месте, все готово.

Я почти пожалел, что Бейкер в отъезде. В банке будут лишь Морфи, Гарри Роббит и Эдит Олден. Я все распланировал с точностью до секунды. Без пяти девять я поставлю метлу у входа. Репетировал я много раз. Фартук подвернуть, гирю с весов прикрепить на цепочку бачка, чтобы полилась вода. Любой покупатель услышит шум и сделает очевидный вывод. Плащ, маска, коробка из-под торта, пистолет, перчатки. Перейти через проулок, распахнуть заднюю дверь, надеть маску, зайти аккурат в тот момент, когда зажужжит часовой механизм сейфа и Джои откроет дверцу. Жестом приказать троим работникам лечь на пол, махнув револьвером. Хлопот они не доставят. Как сказал Джои, деньги застрахованы, а он — нет. Собрать деньги, сложить в коробку, перейти проулок, смыть маску и перчатки в унитаз, пистолет сунуть в банку с маслом, снять плащ. Опустить фартук, деньги убрать в шляпную картонку, торт — обратно в коробку, взять метлу и продолжить мести тротуар как ни в чем не бывало, будучи на самом виду, когда поднимется переполох. На все про все уйдет минута и сорок секунд, время замерено, проверено и перепроверено. Тем не менее, как бы тщательно я все ни распланировал и ни выверил, я слегка нервничал и перед открытием вымел весь магазин. Фартук надел вчерашний, чтобы новые складки не бросались в глаза.

Вы не поверите, но время остановилось, словно Иисус Навин с бабочкой на шее остановил солнце. Минутная стрелка отцовского хронометра замерла и отказалась двигаться дальше.

Долго я не обращался вслух к моей пастве, зато сегодня утром меня к этому вынудили нервы.

— Друзья мои, скоро вы станете свидетелями тайны. Я знаю, что могу положиться на ваше молчание. Если кто-то испытывает сомнения этического порядка, то прошу удалиться. — Я помолчал. — Возражений нет? Отлично. И коли хоть одна устрица или вилок капусты затеет обсуждать сие с чужаками, то смертный приговор будет приведен в исполнение с помощью ножа и вилки. Также хочу вас поблагодарить. Все мы трудились вместе на этой благодатной ниве, и я был таким же слугой, как и вы. Однако грядут перемены. Впредь хозяином здесь стану я, в связи с чем обещаю проявлять доброту и понимание. Момент близится, друзья мои, занавес поднимается… Прощайте! — Идя к дверям с метлой в руках, я неожиданно для себя вскрикнул: — Дэнни… Дэнни! Оставь меня в покое!

Я содрогнулся всем телом, пришлось опереться на метлу и постоять, пока я смог открыть двойные двери.

Короткая толстая стрелка на часах моего отца стояла на девятке, длинная и тонкая показывала шесть минут до девяти. Мне чудилось, что хронометр пульсирует у меня в руке.

Глава 15

Тот день отличался от остальных дней, как собаки от кошек, как те и другие — от хризантем, или от приливной волны, или от скарлатины. Во многих штатах, по крайней мере в нашем точно, действует закон, по которому на выходных непременно идет дождь, иначе как видимо-невидимо народу сможет враз промокнуть насквозь и захандрить? Июльское солнце успешно развеяло легкие перистые облачка, зато на западном краю неба нарисовался грозовой фронт — тучи-силовики, несущие дождь из долины реки Гудзон, вооруженные молниями и уже грохочущие раскатами грома. Если закон будет соблюдаться должным образом, то они притормозят до той поры, когда на шоссе и пляжи выберется максимальное число ошалевших от сутолоки отдыхающих, одетых по-летнему и по-летнему же доверчивых.

Большинство магазинов начинают работать не раньше половины десятого. Это была идея Марулло — переманить часть чужой клиентуры, открываясь на полчаса раньше остальных. Я бы не стал так делать. Выгода невелика, а другие магазины относились к нам с неприязнью. Марулло было плевать, он о таких вещах даже не задумывался. Что с него возьмешь — иностранец, макаронник, мафиози, тиран, притеснитель бедняков, подонок и сукин сын восьми разновидностей. Что ж, после того как я его уничтожил, вполне естественно, что все его ошибки и преступления стали ясны, как белый день.

Длинная стрелка на отцовских часах неспешно двигалась по кругу, я ожесточенно махал метлой, дожидаясь плавного начала своей операции. Я дышал ртом, желудок вдавился в легкие, как перед атакой.


Еще от автора Джон Эрнст Стейнбек
К востоку от Эдема

Роман классика американской литературы Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» («East of Eden», 1952), по определению автора, главная книга всего его творчества. Это — своего рода аллегория библейской легенды о Каине и Авеле, действие которой перенесено в современную Америку; семейная сага, навеянная историей предков писателя по материнской линии.


Гроздья гнева

Написанная на основе непосредственных личных впечатлений книга Стейнбека явилась откликом на резкое обострение социально-экономической ситуации в США в конце 30-х годов. Летом 1937 года многие центральные штаты к западу от среднего течения Миссисипи были поражены сильной засухой, сопровождавшейся выветриванием почвы, «пыльными бурями». Тысячи разорившихся фермеров и арендаторов покидали родные места. Так возникла огромная волна переселенцев, мигрирующих сельскохозяйственных рабочих, искавших пристанища и заработка в долинах «золотого штата» Калифорнии.


Русский дневник

Книга известного американского писателя Джона Стейнбека "Русский дневник" написана в 1947 году после его путешествия по Советскому Союзу. Очень точно, с деталями быта и подробностями встреч Стейнбек воспроизводит свое путешествие по стране (Москва - Сталинград - Украина - Грузия).


О мышах и людях

В повести «О мышах и людях» Стейнбек изобразил попытку отдельного человека осуществить свою мечту. Крестный путь двух бродяг, колесящих по охваченному Великой депрессией американскому Югу и нашедших пристанище на богатой ферме, где их появлению суждено стать толчком для жестокой истории любви, убийства и страшной, безжалостной мести… Читательский успех повести превзошел все ожидания. Крушение мечты Джорджа и Ленни о собственной небольшой ферме отозвалось в сердцах сотен тысяч простых людей и вызвало к жизни десятки критических статей.Собрание сочинений в шести томах.


Зима тревоги нашей

Роман «Зима тревоги нашей», последняя книга классика мировой литературы XX века и лауреата Нобелевской премии Джона Стейнбека, отразил нарастающую в начале 60-х гг. в США и во всем западном мире атмосферу социального и духовно-нравственного неблагополучия, а также открыл своего автора как глубокого и тонкого психолога.Итен Аллен Хоули, потомок могущественного семейства, получивший высшее гуманитарное образование, знаток истории и литературы, поклонник латыни, вынужден работать продавцом в лавке какого-то макаронника, Марулло.


Золотая чаша

Первый роман Джона Стейнбека "Золотая Чаша" (1929), по свидетельству американских литературоведов, был создан под влиянием романа известного автора приключенческих произведений Рафаэля Сабатини "Одиссея капитана Блада". Стейнбек фактически создал беллетризованную биографию хорошо известного в свое время английского корсара и авантюриста XVII века Генри Моргана.


Рекомендуем почитать
Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга первая

Удивительное дело – большую часть жизни путешествия по России и другим странам были для автора частью его профессиональных обязанностей, ведь несколько десятилетий он проработал журналистом в различных молодежных изданиях, главным образом в журнале «Вокруг света» – причем на должностях от рядового сотрудника до главного редактора. Ну а собирать все самое-самое интересное о мире и его народах и природе он начал с детства, за что его и прозвали еще в школе «фанатом поиска». Эта книга лишь часть того, что удалось собрать автору за время его работы в печати и путешествий по свету.


Инквизиция и инквизиторы во Франции

После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.


С палаткой по Африке

«С палаткой по Африке» — это описание последнего путешествия Шомбурка. Совершил он его в 1956 году в возрасте 76 лет с целью создать новый фильм об африканской природе. Уважение к Шомбурку и интерес к его работе среди прогрессивной немецкой общественности настолько велики, что средства на путешествие собирались одновременно в ГДР и ФРГ. «С палаткой по Африке», пожалуй, наиболее интересная книга Шомбурка. В ней обобщены наблюдения, которые автору удалось сделать за время его знакомства с Африкой, продолжающегося уже шесть десятилетий.


Экватор рядом

Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].


Туристские приколы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подставы на дорогах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


1984. Скотный двор. Эссе

«1984» — своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда «общество потребления» — или доведенное до абсолюта «общество идеи»? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы… «Скотный двор» — притча, полная юмора и сарказма. Может ли скромная ферма стать символом тоталитарного общества? Конечно, да. Но… каким увидят это общество его «граждане» — животные, обреченные на бойню? В книгу включены также эссе разных лет — «Литература и тоталитаризм», «Писатели и Левиафан», «Заметки о национализме» и другие.


Райские пастбища

«Райские Пастбища» (1932) — фактически сборник рассказов, действие в которых происходит в современной писателю Америке. Действующие лица простые фермеры, живущие неподалеку от Салинаса, в небольшой калифорнийской долине, которую автор назвал Райские Пастбища. Вошедшие в книгу двенадцать житейских историй повествуют о несбывшихся надеждах и разбитых мечтах, о жизненных трагедиях и драмах.Собрание сочинений в шести томах. Том 1. Издательство «Правда». 1989.Перевод с английского Е. Коротковой.


Чума. Записки бунтаря

«Чума» (1947) – это роман-притча. В город приходит страшная болезнь – и люди начинают умирать. Отцы города, скрывая правду, делают жителей заложниками эпидемии. И каждый стоит перед выбором: бороться за жизнь, искать выход или смириться с господством чумы, с неизбежной смертью. Многие литературные критики «прочитывают» в романе события во Франции в период фашистской оккупации.«Записки бунтаря» – уникальные заметки Альбера Камю периода 1942–1951 годов, посвященные вопросу кризиса буржуазной культуры. Спонтанность изложения, столь характерная для ранних дневников писателя, уступает место отточенности и силе мысли – уже зрелой, но еще молодо страстной.У читателя есть уникальная возможность шаг за шагом повторить путь Альбера Камю – путь поиска нового, индивидуального, бунтарского смысла бытия.


О мышах и людях. Жемчужина

«О мышах и людях» – повесть, не выходящая из ТОР-100 «Amazon», наряду с «Убить пересмешника» Харпер Ли, «Великим Гэтсби» Фицджеральда, «1984» Оруэлла.Книга, включенная Американской библиотечной ассоциацией в список запрещенных вместе с «451° по Фаренгейту» Р. Брэдбери и «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера. Обе ее экранизации стали заметным событием в киномире: картина 1939 года была номинирована на 4 премии «Оскар», фильм 1992-го – на «Золотую пальмовую ветвь».В издание также включена повесть «Жемчужина».