Зима стальных метелей - [5]

— Капкан, — представился он, и сразу стало ясно почему…

Это было простое дружеское рукопожатие, но было понятно — он может не особо напрягаясь, расплющить мне кисть всмятку. Или оторвать руку по локоть.

— Мне тоже на побывке туго пришлось, влез в драку — милиционера покалечил. Повезло, пошли Львов освобождать, в часть отправили, а документы в военный трибунал не стали посылать. Придумаем что-нибудь. Пока с нами будешь — никто к тебе и близко не подойдет. А подойдет — пожалеет. А отряду ты пригодишься…

Посмотрели мы друг на друга со Снегиревым, улыбками обменялись. Друга держи на виду, а врага еще ближе.… Будем следить за ближним своим, чтобы знать, какой гадости ждать от него. Кивнул я головой — согласен.

— Ладожская флотилия — одно название. Поставили по паре пулеметов на грунтовозные шаланды Спецгидростроя и буксиры. Но нам воевать не с кем и не надо, а перевозить они могут что угодно. Хоть людей, хоть грузы. Наша задача — удержать Ладогу…

Рассказал им оперативную обстановку. У меня в телефоне вся справочная литература, в том числе и финская история второй мировой войны. У наших-то историков и генералов точных цифр и анализа действий и в помине нет, одни лозунги и призывы. Макулатура вместо истории, и президент со своей левреткой и дворцовым карликовым медвежонком стоит на ее страже. Как бы кто туда цифры карандашиком не вписал…

— Парни, если меня убьют, докладывать Донскому будете вы. Слушайте и запоминайте. Второй корпус выходит на рубеж Вуокси, с целью захода с тыла Выборгской группировки. Седьмая пехотная дивизия полковника Свенсона идет на Сортавалу. Такие дела. Прижмут нас к берегу, подтянут артиллерию и расстреляют с закрытых позиций. И умрем мы со страшной бесполезностью. Надо удирать на старую границу.

Пригорюнился народ, а Снегирев что-то оживился, сделал какие-то выводы, и принялся командовать.

— Сержант Михеев, построить отряд!

Капкан бодро-весело метнулся к освобожденным.

— В две шеренги становись!

Все зашевелились, затолкались, но быстро с местами определились. Капкан их по стойке смирно поставил, о числе старлею доложил. Семьдесят три человека нас стало, включая шестерых раненых.

— Сводный отряд бойцов НКВД! Слушай приказ! Считать, что пребывания в плену не было. В связи с краткосрочностью контакта с противником. О данном факте докладывать запрещаю. Четыре часа отдыха. Затем выдвигаемся на Видлицу. Там и суда Ладожской флотилии и железная дорога. Разойтись!

Кто-то у костра стал бурчать, что таких приказов не бывает. Раздался глухой удар. Упало тело.

— Если кто хочет на гауптвахте посидеть, с нашими следователями особых отделов поговорить, и остальных за собой утащить, пусть такой говорун сразу в озере топится, другим жизнь не портя, — прокомментировал свои действия Михеев.

А звали его, как и меня Олегом. Тезки, значит.

С рассветом, прикончив на завтрак весь припас, от печенья и сухарей, до сахара и последней банки тушенки, вышли в путь. С двадцать первым веком меня связывали телефон, кроссовки и пара носков в рюкзаке. Аста ла виста.

Весь мусор, в том числе и бинты, обертки и другие отходы тщательно в костре сожгли. Не надо погоне лишних данных давать. У нас было одиннадцать винтовок, ручной пулемет, два пистолета и пять гранат на всех. Свой трофейный «Лахти» я скрыл, поэтому командир отдал мне обратно винтовку. Штык был отстегнут, и вручен побитому Капканом комсоргу. Чтоб хоть как-то его утешить. Ухо у него опухло, и стало красивого сине-зеленого цвета. Так ему, дураку и надо, тоже мне, приказы обсуждать во время войны….

Ходить здесь все умели, людей было много, у носилок с ранеными подменялись через каждые десять минут, прямо на марше. Головной дозор согласно уставу, арьергард с пулеметом, так и шли до самого озера, что на всех европейских картах обозначено Ладожским морем.

В поселковой временной комендатуре нас поджидали неожиданности с неприятностями. Этакая сладкая парочка. Они приняли облик майора НКВД и какого-то типа из замполитов. Батальонный комиссар или дивизионный, я мимо ушей пропустил. Майор сразу меня из нашей тройки выделил, и начал взглядом сверлить. Мать твою, я в налоговой инспекции не дрожал, так неужели здесь дрогну. Посмотрел я на него, оценивая, куда ему пулю вогнать — прямо в лоб, или в переносицу, и скис наследник ЧК, потупил взор.

А Снегирева в это время замполит в оборот взял, ставил нам задачу.

— Необходимо вывезти из отдельного лагерного пункта заключенных. Их там одна тысяча четыреста семьдесят шесть. Роты охраны вполне достаточно для поддержания порядка в условиях стационарного содержания, но для конвоирования охраны недостаточно. Я приказываю — принять участие в этапировании вашему сводному отряду, — распорядился комиссар.

Ага, размечтался.

— Пока мы будем с этапом вдоль берега тянуться, либо финны подойдут, либо среди заключенных лидер найдется и бунт поднимет. Или просто рванут все в лес, где бурелом гуще, и мы их места займем. Чушь это и непонимание текущего момента. Майор, подтвердите, пеший этап — затея глупая, — и взглядом на него давлю.

Он и кивнул головой. Даже и сам не понял, как старший командир пошел на поводу у непонятного типа в чужой гимнастерке без знаков различия…