Зима с Франсуа Вийоном - [3]
Баллады Франсуа Вийона, нечаянно попавшие в руки Жана-Мишеля в этом ноябре, оказали на него действие, схожее с действием самого этого времени, серого, мрачного и по какой-то загадочной причине притягательного. Да, оно было по-настоящему мрачным и холодным, и у Жана-Мишеля мурашки бежали по коже, когда он шёл по парижским улицам, читая про себя отрывки из «Завещания» Вийона. Но в этом времени — и в этих стихах — было что-то ещё, самое главное, что и не давало Жану-Мишелю покоя, что он пока не мог осознать и назвать.
Это тревожило, как звон церковных колоколов в неурочное время. Это волновало даже сильнее, чем праздничные процессии или публичные казни. Это было нечто новое, чего прежде не встречалось в мире, — во всяком случае, в мире Жана-Мишеля.
Тучи нависли над землёй так низко, что казалоcь, скоро небо совсем придавит Париж своей тяжестью. Жан-Мишель не утерпел и дал почитать книгу Франсуа Вийона Полю, одному из своих университетских приятелей. Поль был высокий, тонкий, нескладный блондин с острым носом и веснушками. Он делал большие успехи в учёбе.
А теперь Поль вернул сборник Вийона Жану-Мишелю и разочарованно протянул:
— Ну нет, мой друг, это несерьёзно.
— Почему? Неужели ты не увидел, что это за стихи? Стихи необыкновенные, клянусь спасением души! — вспыхнул Жан-Мишель. — Готов спорить на что угодно, раньше ты не читал таких!
— Правильно, не читал и не собираюсь читать, — спокойно отозвался Поль. — Зачем мне это? Vita brevis, ars longa[3]. Человеческой жизни не хватит, чтобы прочитать то, что написано на латыни, на языке языков. А эти стихи — на французском, и мало того, на вульгарном французском. Тут ещё и жаргон… Этот жаргон и так проник везде и засорил речь даже учёных людей, я уже не говорю про школяров… Возможно, ты сейчас скажешь, что он безобиден, что это шутка или дань моде, — но я убеждён, что нам не пристало им пользоваться. Ну сам подумай, что мудрого и хорошего можно написать на простом французском, на этом наречии рыночных торговцев, солдат и разбойников? Нет, мой друг, я не хочу зря тратить время и пачкать свою душу недостойной речью — и тебе не советую.
— Ты ничего не понял, Поль, — с досадой ответил Жан-Мишель. — Дело именно в том, что они написаны на французском, на настоящем живом французском, и написаны превосходно! Оставь латынь, забудь про неё хотя бы на время! Нам давно пора освободиться от этих предрассудков. Вот мы с тобой сейчас разговариваем по-французски — так отчего же нам не читать стихи на этом языке? Презирать свой язык — всё равно что презирать свою мать!
— Ну ты и загнул. Язык нельзя сравнивать с матерью. У человека может быть только одна мать, однако образованный человек способен изучить несколько языков. И что дальше? Куда заведут тебя такие рассуждения? Впрочем, я не собираюсь объяснять тебе основы логики. Просто знай: если я когда-нибудь сделаюсь учёным, то смело скажу, что меня как учёного вскормила именно латынь! Я обязан латыни всем, что во мне есть хорошего!
— А французский, значит, тебя недостоин?
— Французский — это язык для повседневных дел. Но не для книг.
— От кого я слышу это! — воскликнул Жан-Мишель. — От человека, который только недавно превозносил Эсташа Дешана и его «Искусство сочинять и слагать песни, баллады, виреле и рондо»! Между прочим, эта книга написана на французском! Первая французская «Поэтика»!
— Мой друг, — Поль смотрел на него как на нерадивого ученика. — Quod licet Iovi, non licet bovi[4]. А точнее, того, что позволено Эсташу Дешану, не стоило делать мэтру Вийону. Больше мне по этому поводу нечего сказать.
— Ты напрасно думаешь, что Вийон писал на потребу публике! Да, он писал живо, его стих не переползает с трудом со строки на строку, а льётся свободно! Но эта лёгкость обманчива, Вийон — образованный человек, его стихи показывают, как много книг он прочитал. Ты просто не мог не заметить многочисленных цитат, приведённых точно и к месту!
Поль скептически покачал головой.
— Цитат у Вийона действительно много, но я бы не сказал, что его познания так уж глубоки. Иногда он называет известные имена просто для красоты, лишь бы прозвучали. Так поступают все школяры, когда хотят скрыть пробелы в знаниях… По мнению Вийона, Аристотель полагал, будто знания делают человека безумным лунатиком! Это великий Аристотель, философ и учёный!
Жан-Мишель насмешливо улыбнулся.
— А тебе не приходило в голову, что Вийон просто пошутил?
По лицу Поля он понял, что ему такое действительно не приходило в голову. Поль поднял голову и ответил:
— Я не считаю, что в стихах допустимо шутить подобным образом… Я уважаю поэзию и отношусь к ней серьёзно! А вот Вийон, как мне кажется, не слишком-то высоко ставит поэтический канон, раз позволяет себе шутить с ним. Следует ему только внешне, для вида, а на самом деле…
— А я считаю, что умные шутки только обогащают стихи! Я читал и поражался, какое у мэтра Вийона чувство языка, какие рифмы, какие глубокие мысли!
Чем меньше дней оставалось до Рождества, тем больше волновались жители небольшого старинного городка. Шутка ли, в этом году в одной из лавок появились поразительные часы, которые могли исполнить чью-то мечту. Что только не загадывали горожане, и каждый думал, что его желание – самое важное. Но смог ли кто-то из них заинтересовать обитателя фантастических часов и открылся ли кому-то главный секрет волшебного времени? В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это история о том, как однажды пересеклись дороги бедного бродячего актёра и могущественного принца крови, наследника престола. История о высшей власти и о силе духа. О трудном, долгом, чудесном пути внутреннего роста — Дороге, которую проходит каждый человек и которая для каждого уникальна и неповторима.
Роман «Бастионы Лапландии» — подлинная история невероятно трогательной любви, повествование о которой органично вплетено в описание боевых действий в Лапландии во время Советско-финской войны 1939-1940 годов.В романе честно показано, как финны противостояли вторжению и в итоге сохранили свою независимость. В то время как вовсе не большевистские полчища, а обычные парни из крестьянских семей и фабричных окраин, наши деды и прадеды, шли с простой идеей — освободить финский народ от гнёта капиталистов и помещиков, но, даже разуверившись в ней, не сломались морально и в немыслимо тяжёлых условиях заполярной зимы пытались выполнять поставленные командованием задачи.
Роман «Царевич Димитрий» – I часть трилогии А.В. Галкина «Смута» – о самом тяжелом «смутном» времени в истории России (конец XVI, начало XVII века, становление династии Романовых). Главный герой её – Самозванец Лжедмитрий I, восшедший на русский престол с помощью польского и казачьего войска. Лжедмитрий I считал себя настоящим царевичем, сыном Ивана Грозного, спасённым от убийц, посланных Борисом Годуновым. Получив европейское образование, он стремился направить свои царские усилия на благо Руси, но не сумел преодолеть противоречий между разными слоями населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данный том открывает произведение, связанное с одной из любимых тем В.С. Пикуля — темой истории Дальнего Востока. Роман «Крейсера» — о мужест-ве наших моряков в Русско-японской войне 1904–1905 годов. Он был приурочен автором к трагической годовщине Цусимского сражения. За роман «Крейсера» писатель был удостоен Государственной премии РСФСР имени М. Горького. «Ступай и не греши» — короткий роман, в основу которого положено нашумевшее в 1890-е годы дело об убийстве симферопольской мещанкой Ольгой Палем своего любовника.
В книгу входят наиболее редкие исторические произведения великого шотландского романиста сэра Вальтера Скотта.Действие романа «Опасный замок» происходит в начале ХIV века, во времена, когда Шотландия отстаивала свою независимость. Двое странных путников направляются к замку Дугласа, в котором англичане разместили свои войска. Место это окутано мрачными тайнами и легендами. Но охрана крепости всегда начеку. Англичане знают, что где-то неподалеку затаился враг, претендующий на власть в замке и носящий зловещее прозвище Рыцарь Могил…Увлекательный сюжет романа «Редгонтлет» выстроен на фоне одного из якобитских заговоров в пользу принца Карла Эдуарда Стюарта, сына короля Якова II.
Эта книга адресована взрослым читателям. Ее шрифт рассчитан на уставшие от компьютера глаза, а многочисленные иллюстрации призваны доставить Вам радость. Да и кто придумал, что взрослым не нужны картинки? Автор с данным заблуждением не согласен и старается по мере сил с ним бороться.«Фея незабудок» – правдивая социальная повесть об отношениях в подростковом сообществе – трогательная, веселая, печальная, дерзкая, жесткая, впрочем, те же качества свойственны и ее героям – тем, кому двенадцать. Быть может, она напомнит Вам о ваших школьных товарищах и наставниках, о первой любви и поможет разобраться в себе, ведь мы порой недооцениваем силу и значение своих детских переживаний, но, тем не менее, носим их в сердце всю жизнь.Действия повести происходят в Лондоне XIX века – века гениальных открытий, экономического и культурного расцвета Англии, роскоши и благополучия – века нищеты, бесправия и варварской эксплуатации детского труда.