Зигзаги судьбы - [11]
Это был неожиданный поворот событий.
— А делать-то что? — на всякий случай спросила я.
— С лошадьми обращаться умеешь?
— Умею.
— У меня неподалеку отсюда в деревне Троица есть конеферма. Там нужен зооветтехник. Вот ты им и будешь. Пошлю тебя на месячные курсы ветеренарии-зоотехники, поучишься. Работа интересная. Будешь следить за санитарным состоянием фермы, здоровьем лошадей, делать им прививки, отбирать на племя, выбраковывать, ну и так далее…
Я не верила своим ушам. «Подпругин, конеферма, Троица, зооветтехник, лошади.» — крутилось в голове. Захотелось пройтись колесом по кабинету и закричать: «Ну конечно, я пойду работать на конеферму», — но вместо этого я сдержанно сказала, что мне надо подумать.
— А что тут думать-то? Вот, забирай на складе свою посуду, — Подпругин шмякнул печать на мою заявку, — езжай в заповедник, собирай свои вещи и возвращайся сюда. Управляющего в деревне я предупрежу, тебя встретят, дадут жилье и ознакомят с работой.
Всю обратную дорогу я не находила себе места от возбуждения. Моя судьба принимала крутой поворот.
Жизнь в заповеднике явно не складывалась. Там не прекращались интриги и склоки, директор выживал неугодных ему сотрудников, наобещал всем золотые горы, но ничего не выполнял. Народ начал разбегаться. Уехали двое хороших ребят из научного отдела, Штильмарки тоже стали подумывать об отъезде, но пока решили держаться до последнего. Мне там явно ничего не светило: ни ставка научного сотрудника, ни человеческое жилье. Так что, покидая Угут, я практически ничего не теряла. Жалко было только расставаться с очередной мечтой и уезжать от Штильмарков.
По прибытии в заповедник я получила извещение, что в Сургут прибыл мой контейнер. С момента его отправки прошло полгода. Надо было собираться, забирать из Сургута контейнер, как-то перевозить его в Троицу и устраиваться на новом месте. Делать все это с детьми было бы трудно, поэтому я попросила родителей взять их на месяц к ним на дачу в Березовку. Родители и сестра согласились, и, уволившись из заповедника, я повезла детей в Москву.
Переезд
Вернувшись из Москвы обратно в заповедник, я собрала наши немногочисленные вещи и отправилась в Сургут вызволять контейнер. На товарной станции мне сказали, что его надо немедленно забрать, а то отправят обратно. Причем сам контейнер нужно оставить на станции, а забрать только содержимое, что усложняло и без того непростую задачу.
Этот город нефтяников был мне совершенно чужд. Приткнуться негде, все редкие и захудалые гостиницы были заняты. Я сидела в кафе, пила чай с пирожком и грустно размышляла, что же мне делать дальше. Ко мне подсел какой-то мужчина вполне приличного вида, и мы разговорились. Он работал в нефтяной компании, звали его Сергей, и у него была в Сургуте своя квартира. Он предложил мне переночевать у него, чтобы наутро со свежей головой принимать решения. Я согласилась, особого выбора у меня и не было. Квартира оказалась вполне приличная. Мы приготовили еду, откупорили бутылку вина и стали ужинать и слушать музыку. Сергея быстро развезло, он совсем опьянел, плохо соображал и еле ворочал языком. Стянув с него ботинки, я уложила его на кровать, а сама улеглась спать на диване. Наутро тихонько встала, собралась и ушла. Сергей пробормотал мне вслед что-то вроде: «Никогда не встречал таких женщин», — и снова отключился.
Нужно было найти машину, чтобы перевезти вещи на пристань. Бредя по улицам Сургута, я вышла на небольшую площадь. Там стоял грузовик. В кабине сидел молодой парень и со скучающим видом жевал бутерброд. Я подошла и объяснила ситуацию. Парень все выслушал и сказал:
— Ну, давай залезай, поехали. Мне все равно делать нечего.
Приехав на товарную станцию, мы разгрузили контейнер и загрузили все в кузов грузовика. Помню, что семидесятикилограммовую стиральную машину я каким-то невероятным образом сама затолкала в кузов. Сначала взвалила ее на колено, приподняла, потом перевалила на грудь и руками выжала вверх. Да уж, силы мне тогда было не занимать.
Сверху мы закинули подушки от тахты и поехали на пристань. Выгрузив все это на причал, не досчитались одной подушки. Видимо, ее где-то сдуло по дороге.
Это было ощутимой потерей. Было обидно после такого длительного путешествия тахты из Москвы потерять подушку в Сургуте. Мы поехали обратно, и вскоре еще издали увидели потерю — она ярко-красным пятном покоилась в придорожной канаве. Водитель отвез меня вместе с подушкой обратно на пристань, пожелал удачи и даже денег с меня не взял.
Теперь нужно было найти какое-нибудь плавучее средство, которое шло в направлении Троицы и согласилось бы взять на борт весь этот разнокалиберный скарб со мной впридачу. Я пошла к начальнику порта. Он сочувственно меня выслушал, порылся в расписаниях судов и обнаружил, что вечером в том направлении отправляется катер. Дав мне его описание, он посоветовал подойти к капитану и попроситься на борт. Катер оказался небольшим рыболовным ботом. Команда состояла из двух человек — пожилого бородатого капитана и его жены. Я попросила взять меня к ним на катер, сказав, что мне надо в Троицу.
