Зигмунд Фрейд - [39]

На этой победной ноте «Юнг» пренебрежительно ухмыльнулся и умолк. «Фрейд» сделал глубокий вдох сквозь расширенные ноздри, готовясь к ответному выпаду.

Наблюдавший за ними сверху Зигмунд в волнении потер взмокшие ладони.

– Спасибо за такой искрометный монолог, – беспристрастно прокомментировал преподаватель и обратился к следующему оппоненту: – Альфред Адлер, ваш черед.

– Хорошо, – чуть боязливо шагнул вперед тот. – Вы знаете, что я уважительно относился ко многим вашим трудам, – стараясь не смотреть в глаза «Фрейда», начал он. – И даже активно защищал вашу вышедшую в печать книгу «Толкование сновидений». Вы были глубоко тронуты моей смелой защитой вашей работы и прислали мне письмо с благодарностью и приглашением участвовать в только что сформированной дискуссионной группе по психоанализу Я примкнул к вашему кружку, но тем не менее я никогда не был сторонником вашего тезиса об универсальной роли детской сексуальности в развитии человеческой психики. В частности, я был убежден, что введенное вами в психоанализ понятие Эдиповою комплекса было на деле сфабриковано… К тому же оно пренебрегало влиянием братьев и сестер на психическую сторону жизни человека. Впоследствии я полностью переформулировал все процессы, затрагиваемые Эдиповым комплексом, используя термины и понятия своей школы. Я настаивал на том, что интерпретацию Эдипова комплекса следует строить исключительно на избалованности ребенка и, что, более того, Эдипов комплекс является нечем иным, как одним из многих проявлений избалованности. Сексуальный же аспект вступает в силу по той причине, что избалованный ребенок, привыкший к удовлетворению всех своих желаний, созревает в ускоренном темпе и в сексуальном отношении, а провоцирующие ласки матери только усиливают формирование упомянутых явлений. На мой взгляд, Эдипов комплекс не краеугольный камень, а просто порочный неестественный результат материнского попустительства… Я знал, что психоанализ не должен быть ограничен только одним подходом. В отличие от вас, акцентировавшего роль бессознательного и сексуальности как детерминант человеческого поведения, я ввел в объяснение социальный фактор, предподожив, что характер человека складывается под воздействием его жизненного стиля, то есть сложившейся в детстве системы целенаправленных стремлений, в которой реализуется потребность в достижении превосходства, самоутверждении как компенсации комплекса неполноценности, который формируется у ребенка под воздействием ощущения собственной ущербности по сравнению со всемогущими взрослыми. Поэтому развитие личности, согласно мои воззрениям, зависит не от сексуальных инстинктов, как верили вы, а от того, каким образом комплекс неполноценности ребенка будет компенсироваться. Очевидно, что в патологических случаях человек может пытаться компенсировать свой комплекс неполноценности за счет стремления к власти над другими, – подытожил «Адлер» и мельком взглянул на руководителя семинара.

– Прекрасно, – без лишних эмоций похвалил тот и вызвал следующего по списку.

– Вильгельм Штекель.

– Да! – бойко отозвался «тот». – Мне, честно говоря, нечего добавить к тому, что только что сказали мои коллеги, – с неуместной бравадой заявил он.

– Но какие-то претензии к учению Фрейда у вас имеются? – спросил преподаватель.

– Немного, – засомневался в себе «Штекель». – Разве что в отличие от Фрейда я был сторонником активно-наступательной позиции аналитика в отношениях с пациентом. Помимо этого, я считал, что содержание сновидений сводится к набору предзаданных фаллических и вагинальных символов, что изложил в своем труде «Язык сновидения». Некоторые положения книги Фрейд даже одобрил и хорошо воспринял, хотя в целом указал на очевидный редукционизм моих трактовок. Я же, в свою очередь, поставил под сомнение значение Эдипова комплекса и страха кастрации в качестве отправной точки большинства неврозов. На мой взгляд, основной проблемой является скрытая гомосексуальность всех людей. К тому же мы разошлись во мнении об онанизме. Фрейд был уверен, что онанизм наносит ущерб здоровью, тогда как мои личные исследования доказывали его благотворность в отношении половой разрядки… Вроде бы все, – закончил свою непродолжительную речь «Штекель», не соизволив напрямую обратиться к «Фрейду».

– Ну что ж. Спасибо и на этом, – разочарованно произнес руководитель семинара. – Что нам скажет некогда верный ученик Фрейда – Отто Ранк? – назначил следующего оппонента он.

– На вряд ли мои суждения по поводу учения Фрейда будут отличаться какой-то оригинальностью от того, что мы сейчас выслушали, – неуверенно начал свою речь «Ранк». – Я, как и остальные, поставил под сомнение первостепенную значимость Эдипова комплекса как такового в психической жизни индивида. По-моему, основным фактором в образовании всех неврозов является так называемая травма рождения, явившаяся следствием отторжения ребенка от чрева матери, а аналогом фрейдовского инцестуозного влечения выступает стремление индивида вернуться в материнское лоно… Я полагал, что невроз возникает на почве внутрипсихического конфликта между стремлением человека вернуться в первоначальное состояние дородовой гармонии и воспоминанием об ужасе рождения. Что же касается психоаналитической терапии, то я считал, что в своей завершающей фазе процесс исцеления является для пациента своего рода новым рождением. В бессознательном состоянии процесс исцеления соотносится с символикой рождения, и пациент может воспринимать себя в качестве новорожденного, то есть духовного ребенка аналитика. Фантазия пациента о перерождении в анализе оказывается повторением его собственного рождения. Таким образом, анализ можно рассматривать в качестве успешного завершения ранее неудачной для пациента попытки преодолеть травму рождения… В теориях же Фрейда фактор травмы рождения отсутствовал… Мне также показалась сомнительной позиция Фрейда, согласно которой ключевым в образовании Сверх-Я являются кастрационные угрозы отца. Кроме того, Фрейд исходил из того, что психосексуальное развитие ребенка сопровождается познавательной деятельностью, направленной как на свое собственное тело, так и на тела окружающих его людей. Раннее детское сексуальное исследование мальчика приводит его к обнаружению пениса, с которым он может играть и совершать различные манипуляции. Мальчик полагает, что точно такой же пенис есть у всех людей, включая мать, сестру, других девочек. Позднее он обнаруживает, что девочки отличаются от мальчиков. У них нет того, что в глазах мальчиков является само собой разумеющимся и необходимым. Естественно, у мальчика возникают вопросы. Например, почему у девочки нет пениса, в то время как у мальчика он есть? Не является ли его отсутствие у девочки результатом наказания за дурные поступки? Пытаясь ответить на вопросы, возникающие с обнаружения анатомического различия, мальчик полагает, что с девочкой что-то случилось. Первоначально у нее был такой же пенис, как у мальчика, но она чем-то провинилась и ее лишили мужской принадлежности. Мальчик начинает испытывать страх. Он боится того, что то же самое сделают и с ним. Его страх подкрепляется угрозами со стороны родителей и воспитателей, которые в той или иной форме готовы наказать мальчика за дурные поступки. Застав мальчика за игрой со своим маленьким пенисом и пытаясь отучить его от этой привычки, они грозятся, например, отрезать ему пальчик или сам пенис. Страх утраты пениса ведет к возникновению того, что Фрейд назвал комплексом кастрации. Взамен этих предположений Фрейда я придерживался взгляда, что в нормальном развитии Сверх-Я принимает участие в первую очередь образ строгой матери, то есть не реальной, а той, как в садистском аспекте ее понимает ребенок. По моей теории, ребенок стремится к тому из родителей, который менее посягает на его индивидуальность. В случае с мальчиком таковым родителем, как правило, оказывается мать, поскольку отец относится к сыну, как к продолжению своего эго. Поэтому родители борются открыто или подспудно за душу ребенка в биологическом или эгоистическом смысле. Ребенок соответственно использует родителей и настраивает их друг против друга, чтобы спасти свою индивидуальность… Этот аспект также не рассматривался Фрейдом… – завершил свою речь «Ранк», ни разу не взглянув на «Фрейда».